Ник решил, что обязательно спросит об этом Эдди. Но не сейчас.

На улице Эдди открыл свой большой зонт. Когда они отошли достаточно далеко от здания, Эдди сказал:

– Теперь у Мумбы-Юмбы будут неприятности.

– У какой Мумбы-Юмбы?

– А какая у тебя есть знакомая Мумба-Юмба?

– Не валяй дурака, Эдди. Я спешу.

– Ты сам не валяй дурака! – прошипел Эдди, вцепившись Нику в плечо. – Я о твоей негритянке из полиции, которая старается засадить нас за решетку. Так вот, – продолжал Эдди, свирепо вращая глазами под стук капель по ткани зонта, – эта негритянка решила упрятать тебя в тюрьму за то, что ты уволил ее мужа!

– Ты что, серьезно?

– Конечно. И за такие выходки ее должны отстранить от ведения этого дела.

– А кто ее муж?

– Да никто. Напылял краску на стулья в цеху или что-то в этом роде! Дело не в нем, а в том, что его уволили со «Стрэттона», и за это его жена шьет тебе дело. Ясно?

– Пусть оставит нас в покое! – воскликнул Ник. – Личная месть в правоохранительных органах недопустима.

– Вот и я о том же. Ее вообще должны за это уволить.

– Ну и что нам теперь делать?

– Положись на меня! – ответил Эдди с ухмылкой, которую Ник при других обстоятельствах назвал бы гнусной. – А тем временем я могу рассказать тебе кое-что новое о твоем друге Скотте Макнелли.

Ник с вопросительным видом уставился на Эдди.

– Ты, кажется, просил меня узнать, что он там пишет по электронной почте и все такое?

– Ну и что он там пишет?

– Ты знаешь, чем занимался Скотт Макнелли практически каждые выходные на протяжении последних двух месяцев?

– Жег котлеты на гриле у себя перед домом, – ответил Ник. – Я был у него в прошлую субботу.