Профессор подошел совсем близко ко мне и пожал своей костлявой рукой с высохшими пальцами мою правую руку, которая, также как и левая, была плотно привязана кожаным ремнем вплотную к телу, коротко, но, как мне показалось, тепло.

— Знакомство с тобой было для меня честью, — с улыбкой сказал старик. — В известной степени ты был современным Прометеем. Он принес людям огонь и знание, и боги наказали его, приковав его тяжелыми цепями к скале, и орел прилетал клевать его печень. А чтобы его пытка продолжалась вечно, за ночь печень отрастала. Ты первый человек нового поколения, Франк. И ты продвинешь человечество так далеко вперед, как это не удавалось ни одному другому человеку на земле. И ты лежишь здесь связанный. Но в отличие от Прометея смерть быстро найдет к тебе дорогу.

Старик еще раз прикоснулся к моей руке и пожал ее еще крепче, чем в первый раз.

— Что говорят, когда расстаются при таких обстоятельствах? Счастливо оставаться было бы слишком цинично, — сказал он и состроил гримасу. — Давай остановимся на том, что ты был необыкновенным человеком, встретить которого было для меня большой честью.

Я тронут, с горечью подумал я. Зэнгер выпустил мою руку, кивнул еще раз коротко и отступил. Я не мог видеть, куда он пошел, но я слышал, что его шаги приближаются к выходу. Я также не видел, в комнате ли еще санитары. Моя голова была жестко закреплена, а из-за расширителей век глаза были широко раскрыты. У меня просто не было другого выбора, кроме как смотреть на средний экран, который висел под потолком прямо перед моей каталкой.

— Каждый приговоренный к смерти имеет право на последнее желание, — тихо прошептал я. — У меня есть такое право?

— Конечно, ты можешь что-то желать, — Зэнгер остановился в дверях. — Но я тебе не обещаю, что я исполню твое желание.

— Я хочу еще раз увидеть Юдифь и Элен, — сказал я.

— Нет, — решительно ответил профессор. — Это слишком рискованно сводить тебя с другими людьми. Я не знаю, какие силы может высвободить в тебе страх смерти.

— Тогда ответьте мне на один вопрос, — попросил я. — Кто такой доктор Гоблер?

Зэнгер помолчал немного, и мне очень захотелось в этот момент увидеть его лицо, а не тупо смотреть в монитор. Поразил ли его мой вопрос? Или его тонкие губы снова растянулись в циничную, узкую улыбку?

— Это фон Тун тебе сказал, да? — наконец сказал старик, и мне показалось, что я услышал немного сердитые нотки в его голосе, но я не уверен. — Доктор Гоблер был психотерапевтом. Он лечил вас шестерых после трагической гибели Мириам.

— И что он сделал с нами, — резко спросил я. — Почему я не могу ничего вспомнить о годах, проведенных в крепости? Почему мы все забыли, что произошло с нами?