– Не понимаю… – пробормотал Мэтт.

– Что будет с нами, с Эммой и со мной? Как сложится наша жизнь, если все сработает?

Наконец Мэтт сообразил.

– И вы стали тем, кем стали.

– Да, правильно. То был наш шанс, Мэтт. В доме у Клайда было спрятано сто тысяч долларов. Эмма предложила забрать деньги, разделить их пополам и сбежать. Начнем жизнь сначала. Эмма давно все продумала. Несколько лет вынашивала план, вот только храбрости не хватало осуществить задуманное. И мне тоже. Никто из нас не предпринимал никаких действий.

– А теперь другого выхода просто не оставалось, – подсказал Мэтт.

Оливия кивнула.

– Эмма заявила, что если мы спрячем труп Клайда, полиция решит, что он и Эмма сбежали вместе. И станут искать пару. Или же подумают, что их обоих убили и где-нибудь зарыли, тоже вместе. Но ей нужна моя помощь. «А что же будет со мной? – спросила я. – Ведь друзья Клайда знают, как я выгляжу. Начнут преследовать меня. И как мы объясним наличие трупа Кассандры?»

Но Эмма уже и это обдумала. Сказала тогда: «Дай мне твой кошелек». Я полезла в карман, достала кошелек. Она вытащила из него удостоверение личности – в те дни в Неваде не требовалось наклеивать на этот документ фотографию – и сунула его в карман Кассандре. А потом спросила, когда возвращается Кимми. Я ответила ей, что через три дня. «Времени у нас полно, – обрадовалась Эмма. А потом и говорит: – Слушай меня внимательно. Ни у тебя, ни у Кассандры никогда не было настоящей семьи. Мать Кассандры бросила ее давным-давно. Я долго размышляла об этом. Когда он избивал меня. Когда душил и я теряла сознание. А затем извинялся, обещал, что этого никогда не повторится, уверял, что любит меня. Предупреждал, что если сбегу, все равно найдет меня и убьет. И тогда я думала, что уж лучше самой убить Клайда, похоронить где-нибудь в надежном месте, забрать его деньги и убежать. Скрыться там, где меня никто не отыщет. И тогда я отомщу этому подонку за все, что он сделал со мной и другими девушками. Ты ведь тоже мечтала об этом, верно, Кэнди? О том, чтобы убежать?» Так она мне говорила.

– Ты, конечно, мечтала? – спросил Мэтт.

Оливия подняла указательный палец:

– Да, но по-иному. Я уже рассказывала, во что превратилась моя жизнь. И единственным спасением для души стали книги. Я уходила в чтение с головой. Они держали меня на плаву. Я мечтала о другом, потому что мне было за что уцепиться. Знаешь, я не хотела придавать особого значения той ночи в Лас-Вегасе. Но я вспоминала о ней, Мэтт. Думала о том, какие чувства ты заставил меня испытать. Размышляла о мире, в котором ты жил. Помню все, о чем ты рассказывал, – о семье, о том, как ты рос, о друзьях и школе. Тогда ты не знал, да и до сих пор не понимаешь, что описывал мир, недоступный моему воображению.