Девушки на сцене совсем молоденькие и обкуренные, сразу видно. У ее подруги Кимми были два брата, плотно подсевшие на героин. Сама же Кимми не выносила наркотики. А потому Оливия – нет, Кэнди – предпочитала выпивку и пила до тех пор, пока Клайд Рэнгор не заставил ее завязать. Случилось это после того, как она начала спотыкаться на сцене. Клайд сумел отвадить ее от спиртного. Хоть одну заслугу за ним можно признать.

От блюд, подаваемых в буфете, тянуло отвратительным запахом, казалось, он так и липнет к коже. Интересно, кто же ест эту дрянь? Цыплячьи крылышки застали еще президента Картера. Хот-доги так долго вываривают в воде, что они там практически растворяются. Картофель фри такой жирный, что ухватить хотя бы ломтик просто невозможно, он норовит выскользнуть из пальцев. Толстые мужчины расторопно обносили клиентов этими блюдами, в углу на столике громоздились горы пластиковых тарелок. Оливии казалось, она видит, как вздуваются артерии у посетителей, поглощавших эту чудовищную еду.

Некоторые подобные заведения предпочитают называться «джентльменскими клубами», тамошние посетители часто красуются в деловых костюмах и ведут себя более или менее пристойно. В «Похотливом бобре» ничего подобного не наблюдалось. Здесь татуировок больше, чем зубов. Тут часто дрались. У вышибал огромные толстые животы, мускулов нет, но хорошего пинка под зад они всегда могут дать.

Оливия не испытывала страха или смущения, просто не совсем понимала, что она здесь делает. Девушки на сцене завертелись вокруг шестов. Одна из танцовщиц сошла со сцены, и ее место заняла шустрая молодая девушка. Точно определить ее возраст было невозможно. Она, казалось, вся состояла только из ног и двигалась на высоченных каблуках неловко и шатко, будто жеребенок. Улыбка была почти искренней, и Оливия решила, что волю и вкус к жизни из нее пока не вышибли.

– Принести вам что-нибудь? – Официантка устало смотрела на Оливию.

– Кока-колу, пожалуйста.

Девушка ушла. Оливия продолжала наблюдать за шустрой танцовщицей. Она напомнила ей бедняжку Кассандру. Примерно того же возраста. Хотя Кассандра была симпатичнее. Она смотрела на трех девушек на сцене, и вдруг возник очевидный вопрос.

«Какая из них моя дочь?»

Оливия искала в их лицах хотя бы намек на сходство, но напрасно. Это, разумеется, ничего не означало. Ведь дочь могла пойти в отца. Официантка принесла кока-колу. Оливия к ней не притронулась. Нет, из этих грязных стаканов ее никто пить не заставит.

Через десять минут девушки сменились. Появилась новенькая. Наверное, смена состоит из пяти танцовщиц – три на сцене, две за кулисами, ждут своей очереди. А может, их шесть. Оливия подумала о Мэтте, о том, как он пробирается сейчас в Рино. Почему-то он был уверен, что у него получится. Вероятно, просто бравада ради ее успокоения.