Бобби направился по коридору. Страйд заметил, что женский медперсонал провожает его восхищенными взглядами.

Он шагнул в палату, осторожно прикрыв за собой дверь и сразу наткнулся на невысокую ширму. Он зашел за нее, и сердце защемило от жалости. Хотя Бобби и сказал ему, что Аманда идет на поправку, ее бледное лицо, беспомощно вытянутые вдоль тела похудевшие руки напомнили ему о Синди. С десяток проводов тянулись из-под одеяла к приборам, на дисплее шли синусоиды. Нос Аманды закрывала прозрачная маска, куда через трубки поступал кислород. Рядом с кроватью стояла капельница. Волосы Аманды лежали на подушке спутанными слипшимися прядями, глаза были закрыты. Простыня складками собралась на ее талии.

Страйд присел на стул рядом с кроватью. Молчал, не желая разбудить Аманду. Он вспомнил свое прошлое, и на глаза навернулись слезы, в горле запершило.

– Привет.

Вскинув голову, Страйд увидел, что Аманда устало смотрит на него. Голос прозвучал тихо, словно ей стоило большого труда набирать и выдыхать воздух.

Страйд пожал ей руку.

– Бобби сообщил, что тебе уже лучше.

– Чертовски все болит, – призналась Аманда.

– В следующий раз не суйся никуда одна.

Пошевелив рукой, она нащупала его пальцы. Страйд негромко рассмеялся.

– Говорят, две медсестры упали в обморок, когда стали раздевать тебя в приемном отделении, – произнес он.

Губы Аманды сложились в слабую улыбку. Страйд опять пожал ее руку.

– Ты меня очень напугала.

– Извини.

– Бобби не говорил тебе, что мы его взяли?

Она кивнула и подняла большой палец.

– Есть еще кое-какие хорошие новости. – Страйд покосился на дверь, убедился, что она плотно закрыта, и принялся рассказывать Аманде обо всем, что произошло в последние дни. О Бони. О Мики. О крупном разговоре с Сереной. Аманда заслуживала его тайн.

Когда он закончил, Аманда ткнула в него пальцем и прошептала:

– Ты настоящий мужчина.

– Как и ты! – вырвалось у Страйда, и они оба рассмеялись: Аманда – беззвучно, а он так, что едва не свалился со стула.