– Здесь куча машин и везде воняет анашой, – недовольно пробурчал Федя. – И чем вы там на кухне занимались столько времени?

– Большей информацией они не располагали.

– А ты что, закрывался с ними на кухне? – спросил Филин.

– Ну так надо же было как-то их разговорить! Они орали благим матом, Федя бегал, как бабуин...

– Водички налил, успокоил, говорил добрые слова?

– Ну да, все как положено.

– Ну, епп...

– Что?

– Ничего. Проверьте тачку с музыкой.

Мы подошли к извергавшей мощные басы машине, Федя ткнул меня в бок и рявкнул в ухо:

– Гантель!

– Не надо! – крикнул я в ответ и, включив фонарь, направил сноп света в окно правой передней двери.

Через несколько секунд стекло поехало вниз, выпуская в ночь еще большую порцию басов и особо плотный клуб сладковатого аромата – и показалось прикрытое ладонью лицо с традиционной недельной щетиной.

– Он?! – рявкнул Федя.

– Рука!

Федя ухватил ладонь и потянул на себя.

Щетинистый джигит зажмурился и что-то сказал, медленно растягивая губы.

Я мгновенно узнал его: это был тот самый тип, что пинал меня ногами в лицо.

Ну, здравствуй, козлик. Значит, говоришь, тебя в этой жизни звали Рустамом?

– Он?!