— Этого я и боялся, — сказал он, выйдя из автомобиля и открывая багажник, чтобы вынуть оттуда тяжелую летную куртку на овчине. — Думаю, подойдет.

Кэрол весело подхватила ее. Куртка была не новая. Об этом говорили сгибы на локтях. Сняв пиджак, она сунула руки в рукава. Тадеуш оказался прав. Она пришлась ей впору, словно была из ее собственного гардероба. Кэрол учуяла еще не выветрившийся запах крепких духов, какими она никогда не пользовалась, и поглядела на Тадеуша с кривой усмешкой.

— Это Катерины? — спросила она.

— Ты не возражаешь? — с тревогой отозвался он.

— Если ты не возражаешь.

Кэрол скрыла замешательство под улыбкой. Было что-то неприятное, лишающее сил в необходимости носить вещи Катерины. Кэрол показалось, что где-то в глубине души Радецкого стали размываться границы в восприятии двух женщин. А это было знаком реальной опасности.

Тадеуш отрицательно покачал головой и открыл дверцу со стороны пассажирского кресла.

— Я избавился от большей части ее вещей, но пару, в которых любил ее видеть, сохранил. Мне не хотелось, чтобы ты замерзла, и показалось менее бесцеремонным предложить тебе эту куртку, чем идти и покупать тебе что-то.

Кэрол поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку:

— Спасибо за заботу. Но, Тадзио, ты не должен брать на себя ответственность за меня. Я уже давно взрослая, и у меня есть платиновая карточка. Не надо предвосхищать мои потребности. Я привыкла сама с ними справляться.

Нежную отповедь Тадеуш воспринял с пониманием.

— Не сомневаюсь, — сказал он, усаживая Кэрол в автомобиль. — Но иногда, Кэролин, надо позволять себе маленькие слабости.

Он подмигнул ей и отправился на свое место.

— Ну и куда же мы едем? — спросила Кэрол, когда они свернули налево и направились к кольцевой дороге.

— Ты сказала, что хочешь посмотреть, как работает мой бизнес, — напомнил ей Тадеуш. — Вчера ты видела его законную часть. Сегодня я собираюсь показать основной номер. Мы едем в Магдебург.

— А что в Магдебурге?

— Увидишь.

Наконец Тадеуш, не заглядывая в карту, съехал с автобана, потом еще несколько раз повернул, и они оказались на пустынной проселочной дороге, вилявшей между фермами. Минут через десять дорога закончилась на берегу реки. Он заглушил мотор и сказал:

— Приехали.

— Куда?