— Сегодня я пойду к Ли. Знаю, мы должны перед ним извиниться, но…

Он умолк и стал крутить нитку на рубашке.

— Он просил тебя об этом не беспокоиться. Ему известны твои чувства, и он ничего от тебя не ждет.

— Ага. Хорошо. — Дэниел достал перочинный нож и отрезал нитку, которую теперь стал крутить в пальцах. — Так когда ты возвращаешься в Сидней?

— Я не возвращаюсь. Пока не узнаю, кто подстроил аварию.

Его лицо ничего не выражало, как две недели назад, когда они в первый раз встретились в кухне миссис Скутчингс. Это было лицо полицейского.

— Джорджия, ты забыла, что сказал Патрик? Нет никаких улик.

Джорджия подалась к нему, и в голосе у нее прозвучала ярость:

— Бри и Сьюзи погибли. Я хочу знать, кто это сделал.

— Ты как собака, которая ни за что не отдаст кость, если уж добралась до нее. — Дэниел с улыбкой откинулся на спинку стула, однако выражение лица у него осталось прежним. — Я восхищаюсь твоей хваткой. Из тебя вышел бы отличный полицейский.

Джорджия издала неловкий смешок:

— Нет уж, спасибо!

— Правда, Джорджия. — Он стал похож на заботливого друга. — Тебе не кажется, что хватит — значит хватит? Я хочу сказать, что страховая компания ничего не заплатит.

— Не в этом дело!

— Но у нас нет подозреваемого. Если бы витамины Юмуру оказались антибиотиком, тогда другой разговор, но на нет и суда нет…

— А если он это спланировал? Если он знал, что я возьму шприц, и потому наполнил его витаминами?

Дэниел скомкал бумажную салфетку и положил ее на стойку рядом с собой.

— Ты хочешь сказать, будто Юмуру знал о том, что ты такого-то числа приедешь в лечебный центр, зайдешь в комнату Тилли и украдешь шприц?

— Ну, не совсем так…

Джорджия не продумала ответ, а Дэниел пожал плечами и тяжело вздохнул: