— Она сказала мне, что донором был парень из Нью-Йорка по имени Эрик Лундквист.

— Так.

— Это правда?

Дэвис улыбнулся.

— Мне нельзя разглашать эту информацию.

— Вы ведь уже не практикующий врач, — сказал Джастин, споткнувшись на слове «врач». Дэвиса передернуло. Он вдруг вспомнил о страсти к огню, пропавших животных и смутной тревоге и чувстве вины, которые всколыхнула в нем Джоан восемь лет назад и которые успели раствориться в солнечном счастье его настоящего. К собственному удивлению, он испугался. Не того, что будет, если узнают, что он нарушил судебный запрет, а самого Джастина. Он сам не мог толком понять почему.

— Теперь-то что вам могут сделать? — спросил Джастин.

— Много чего, — уклончиво ответил Дэвис. — Когда мама сказала тебе об этом?

— Примерно полгода назад.

Дэвис прикинул, когда это было.

— Дай угадаю. В твой день рождения? — Джастин кивнул. — Так все делают. Наверное, так рекомендуют в какой-нибудь книжке. Ладно. Значит, мать тебе все объяснила, но ты хочешь еще раз услышать это от меня. Почему? Ты думаешь, она бы стала тебя обманывать?

— Нет.

— Тогда почему?

— Я не думаю, что она лжет. По-моему, она просто ошибается. Большая разница.

И снова у Дэвиса возникло чувство, что парень действует с ведома Марты Финн. Или его подослала полиция. Может, кто-то что-то заподозрил. Может, кто-то решил засадить-таки его за решетку.

— С чего ты взял, что она ошибается?

— Потому что я его видел, — ответил Джастин. Теперь он запрокинул голову и уставился на люстру. Руки он зажал между колен, сложив пальцы в странный замок.

Дэвис ощутил мощный выброс адреналина. То же самое он почувствовал, когда прочел электронное сообщение от Рикки Вайса о том, что тому известен мужчина на фотографии. Тогда все закончилось хуже некуда. Дэвис попытался успокоиться. Он долго молчал. Джастина это вроде бы не волновало. Он даже опустил веки, словно засыпая, как вдруг вздрогнул, моргнул, открыл глаза и стал ждать, глядя в потолок.

— Где… — проговорил наконец Дэвис. — Где ты его видел?

— Не-а, так не пойдет, — сказал Джастин. Он выпрямился, потом наклонился вперед, так низко, что его голова оказалась у самого стула Дэвиса. — Сейчас вы мне рассказываете. А я слушаю.