Вот только времени много прошло. Не так-то просто молчать день за днем, неделю за неделей, месяц за месяцем. Хотя ты гордишься тем, как ловко тебе это удается. Ведь разные помехи постоянно заглушают Голос. Сеансы групповой психотерапии, когда тебе приходится сопротивляться тому, через что проходят настоящие умалишенные. Консультации, где доктора пытаются заманить тебя в словесную паутину. Не говоря уж о воплях и визге при разборках между обитателями дурдома. Да еще постоянный шум от телевизора и музыка, гремящая в палате с утра до ночи.

Со всем этим тебе помогает бороться только Голос, его обещание, что слово явится само, когда наступит нужный момент. Тогда ты выйдешь отсюда и вернешься в мир, чтобы делать то, что у тебя, как выяснилось, получается лучше всего.

Мочить шлюх.

***

Не отыщешь их в первые шесть часов, будешь потом искать трупы. Не отыщешь их в первые шесть часов, будешь потом искать трупы.

Не отыщешь их в первые шесть часов, будешь потом искать трупы. Не отыщешь их в первые шесть часов, будешь потом искать трупы.

Инспектора Дона Меррика терзала эта полицейская мантра о пропавших детях. Он-то, опираясь на свой предыдущий опыт, считал, что тут и шестнадцати часов будет мало. Родители Тима Голдинга тоже считали — каждую из минут, все дальше уносивших их от последнего мига, когда они видели сына. Меррик старался не думать о том, что сейчас с ними творится: он сам был отцом и хорошо представлял ту внезапную вспышку гнева, маскирующую приступ невероятного ужаса, которую испытываешь при виде вернувшегося чада; помнил леденящий холод под ложечкой, если ребенок вдруг, не предупредив, исчезает; если его нет там, где он должен быть. Обычно этот лед тает спустя несколько мгновений после того, как ребенок появляется вновь, живой и невредимый, и весело смеется над родительской паникой. Тем не менее где-то в глубине, в костном мозге, этот ужас остается навсегда.

Но иногда облегчение не наступает. Иногда кошмар длится и длится. Меррик знал, что боль будет терзать супругов Голдинг, Аластера и Шелли, пока его группа не разыщет их сына. Живого или мертвого. Знал еще и потому, что стал свидетелем этой муки в жизни Джерри и Пам Лефевр — их сын Гай числился пропавшим вот уже больше пятнадцати месяцев. Полицейские обшарили канал, обошли все парки и пустыри в радиусе двух миль, но никаких следов Гая не обнаружили.

Меррик принимал участие в том расследовании, и вот теперь ему поручили дело Тима Голдинга. Профессиональный опыт позволил обнаружить очевидные совпадения между двумя случаями, да и интуиция подсказывала: тот, кто похитил Гая Лефевра, завладел теперь второй жертвой.