Он подошел ближе к архивариусу и, стоя у самой балконной двери, зловеще прошептал:

— Я же говорил вам, ваше преосвященство, что я подожду. А теперь исполняйте свою последнюю обязанность.

В глазах старика ничего не отразилось. Видимо, он уже знал, что его ждет.

Не проронив более ни слова, кардинал шагнул на балкон.

Послышался восторженный рев пятисоттысячной толпы.

У балюстрады стоял микрофон, и, подойдя к нему, архивариус произнес:

— Annuntio vobis gauduium magnum.

Это объявление полагалось делать по-латыни, но Валендреа прекрасно знал перевод.

«У нас есть Папа».

Толпа радостно загудела. Валендреа не видел зрителей, но ощущал их присутствие. Кардинал-архивариус снова заговорил в микрофон:

— Cardinalem Sanctae Romanae Ecclesiae… Валендреа.

Раздались оглушительные приветствия. На престол святого Петра вновь вернулся итальянец. Крики Viva, Viva становились все громче.

Архивариус обернулся, и Валендреа поймал его ледяной взгляд. Старик был явно не согласен с тем, что ему приходилось говорить. Он снова повернулся к микрофону:

— Qui Sibi Imposiut Nomen…

Слова отдавались эхом над всей площадью.

— …Избранное им имя — Петр Второй.

По огромной площади прокатилось эхо, как будто стоящие на колоннаде статуи заговорили, удивленно переспрашивая друг друга, не ослышались ли они. Какое-то мгновение толпа привыкала к имени, и лишь затем люди поняли.

Приветствия зазвучали еще громче.

Валендреа двинулся к выходу на балкон, но вдруг заметил, что его сопровождает только один кардинал. Он обернулся. Нгови не тронулся с места.

— А вы идете?