«Якоб!
Я видела по телевизору твое выступление с балкона собора Святого Петра. Трудно описать восхищение и гордость, переполнившие меня. Мой Якоб стал Климентом! Какой удачный выбор имени! Я вспомнила, как мы вместе ходили в собор и навещали могилу. Я вспомнила, как ты говорил о Клименте II. Немец, сумевший стать Папой. Даже тогда ты как будто предвидел свою судьбу. Он так много для тебя значил. Теперь ты — Папа Климент XV. Милый Якоб, будь благоразумен, но тверд. Ты сможешь или упрочить, или погубить церковь. Пусть о Клименте XV вспоминают с гордостью. Как было бы хорошо, если бы ты совершил визит в Бамберг. Попробуй найти для этого время. Я так давно тебя не видела. Мне было бы достаточно увидеть тебя хоть на несколько минут, даже в официальной обстановке. Но пусть наши отношения согревают тебя и утешают твою душу. Будь сильным и достойным пастырем и не забывай, что мое сердце принадлежит тебе».
Глава LXIII
Глава LXIII
Катерина подошла к дому, где жил Мишнер. На темных улицах было безлюдно, вдоль тротуаров жались припаркованные автомобили. Через открытые окна доносились обрывки разговоров, звонкие голоса детей и звуки музыки. В пятидесяти ярдах позади нее шумел город.
В квартире Мишнера загорелся свет, и она успела спрятаться в парадной на противоположной стороне улицы, где ее не было видно, и смотрела оттуда на его окна.
Им нужно поговорить. Он должен все понять. Она не предавала его. Она ничего не сказала Валендреа. И все же она обманула его доверие. Вопреки ее ожиданиям он не разозлился, скорее, ему было больно, и так еще хуже. Когда она наконец поумнеет? Почему она снова и снова совершала одну и ту же ошибку? Неужели нельзя хоть однажды поступить правильно? Она ведь способна на лучшее, но ее всегда что-то удерживает.
Катерина стояла в темной парадной, где никто ей не мешал, и точно знала, что надо делать. За окном на третьем этаже не подавалось никаких признаков жизни, и она даже не была уверена, там ли Мишнер.
Она собиралась с духом, чтобы перейти через улицу, когда вдруг с бульвара повернула и резво подкатила к зданию машина. Свет фар выхватил из темноты дорожку, и она прижалась к стене, прячась в тени.
Затем фары погасли, автомобиль остановился.
Темный «мерседес»-купе.
Открылась задняя дверь, из салона вышел человек. Свет, горевший в салоне, помог ей разглядеть, что это высокий худощавый мужчина с острым длинным носом, в свободно сидящем костюме. Ей не понравился недобрый огонек в его глазах. Ей приходилось видеть таких типов. В машине сидели еще двое, один за рулем, а другой на заднем сиденье. В мозгу Катерины зазвенел сигнал тревоги. Очевидно, их подослал Амбрози.