— Что ты такое говоришь, женщина?

— Я говорю о предназначении, своем и Пита. Наши судьбы тесно связаны, но Пит совершенно не понимал этого. Впрочем, «Откровение» говорит достаточно ясно. Ясно как день. Свидетели пророчествуют, после чего их убивают, затем является женщина. Глава двенадцатая начинается буквально следующим: «И явилось на небе великое знамение: жена, облеченная в солнце…» Исайя, перестань смотреть на меня с такой злобой, все эти слова написаны на странице Библии.

Еще не оправившись от изумления, Пэкстон ответил:

— Шенил, под ногами твоими нет луны, и на главе нет венца из двенадцати звезд. Боже правый, та женщина была в положении! «…Имела во чреве и кричала от болей и мук рождения».

— Это в другом параграфе.

— Но в параграфе, отделенном двоеточием. То же самое предложение.

— В моей Библии стоит точка с запятой.

— Но только не в моей, короля Якова.

— Исайя, это поэзия.

— У тебя никогда не было детей и не будет. Той женщиной может быть Табита.

Лицо Шенил порозовело:

— Эта тощая выдра? Ты видишь на ней два крыла большого орла? «Чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия?» Нет, нежные плечи не выдержат. Клянусь тебе, Исайя, ты так же плох, как и Питер.

Она посмотрела на Табиту.

— И что в ней такого? Надо же, бессовестная слезливая девица, а у мужиков от ее вида просто челюсти отпадают. У тебя ребенок от Брайана, а Питер не мог нормально ходить рядом с тобой. Теперь еще Айс…

— Шенил, мы с этим умрем. Ступай в гараж и введи код!

Она повернулась к Пэкстону:

— Что ты взвился? Наступила на больное место, мистер Мужчина?

Брайан почти незаметно сгруппировался, выбирая момент. Табита, не уставая заливаться слезами, бормотала что-то неразборчивое. Наклонив голову, я с трудом поняла ее речь.

— Шенил знала, где оружие.

Посмотрев искоса, я увидела, что Табита вот-вот лишится чувств. Но она продолжала шептать: