Он проник на незапертый чердак, включил фонарик. Громко шумел дождь над головой. Бульдог двинулся в сторону соседнего подъезда. Через сорок секунд он стоял у двери, которая могла привести его к свободе. Он решительно распахнул дверь. Свет здесь не горел. Бульдог шагнул на площадку и… тело свело чудовищной судорогой. Уже теряя сознание, он понял: парализатор.
На большом мониторе в главном зале Ладожского вокзала был включен канал «Промгаз Медиа». Транслировали новости. Диктор – обаятельная, нерисованная – произнесла:
– В эти минуты начинается ужин, который Председатель дает в честь высокого гостя…
Мастер сказал: ну что же?
Чердыня собирался ехать на Приморский, когда позвонил Михельсон.
– Генрих Теодорович, – сказал он, – на том фото, что вы мне прислали, не настоящая антенна. Она очень похожа на настоящую, но не настоящая – муляж. Ума не приложу, кому понадобилось делать му…
– Я тебя за яйца повешу, тарнеголь херов, – прорычал Чердыня и прервал разговор.
Команда поступила, как это обыкновенно бывает – неожиданно. Даже если ты ее ждешь, она все равно звучит неожиданно… Рация на груди пропищала и голос Мастера произнес:
– Готовность – одна минута. Прошу подтвердить готовность. Прием.
– Северный готов.
– Центральный готов.
– Южный готов.
– Хорошо. Через сорок секунд я начну обратный отсчет. От десяти до единицы. Потом команда «Огонь!»
Студент поднялся, взял в руки «пушку» и подошел под дыру в куполе. Сквозь дыру густо летели капли. Студент поднялся на три ступеньки. В лицо ударил ветер. Рядом трепетала на ветру березка, сеяла мелкие, как пятачки, листья. Широко расставив локти, Студент уперся в крышу, направил антенну на Башню и включил прицел. Полторы секунды монитор оставался мутным, потом появилась и стала четкой картинка. Металлический приклад холодил щеку. Палец лежал на спусковом крючке от детской игрушки.
Студент смотрел на Башню. Думал: сейчас там ужинают. Пьют вино, стоимость одной бутылки которого равна пенсии пенсионера за несколько лет. Едят деликатесы – стерлядь и молочную телятину, черную икру и лобстеры…
– Десять, – произнес голос Мастера из рации.
…А может быть они едят что-то такое, о чем простой смертный даже и не слыхивал…
– Девять.
Но чтобы там они не ели, все равно они едят человечину.