Билли перестает улыбаться.
– Какая тебе разница? Сворачивай и тормози.
Впереди виднеется опушка. Между стволами деревьев достаточно места для «кадиллака», а навес из сплетенных над головами веток защищает нас от дождя. Билли протягивает руку к ключу зажигания и глушит мотор. И скоро слышно лишь потрескивание остывающего двигателя и мягкий шелест дождевых капель по капоту и крыше автомобиля.
– Хорошо, правда? – говорит Билли.
– Я думала, ты собирался убить нас на мосту.
– Торопишься умереть? – Он направляет на меня ствол пистолета. – Повернись лицом к окну. Руки за спину.
– Зачем?
Он упирает ствол мне под подбородок.
– Делай, как тебе говорят.
– Ты не можешь застрелить меня. Ты же хочешь, чтобы все выглядело, как несчастный случай.
– Ты права, я предпочел бы не стрелять. Но зато я с радостью всажу пулю в твою слишком умную служаночку. Никто не будет поднимать шума из-за старой, высохшей негритоски.
Может быть, я совершаю самый глупый поступок в своей жизни, но я поворачиваюсь на сиденье лицом к окну. Я ожидаю, что он свяжет мне руки веревкой, которую я заметила на Пирли, но за спиной слышится негромкий лязг металла, и стальные обручи плотно обхватывают мои запястья.
Проклятье! Если я окажусь под водой с браслетами на руках, мне почти наверняка придет конец.
Билли вылезает из машины. На мгновение мне кажется, что он собирается вытащить Пирли из багажника, но он начинает расстегивать джинсы. Я отворачиваюсь, решив, что он намерен помочиться, но слышу лишь шуршание ткани. Потом он склоняется к открытой дверце.
– Эй! – окликает он меня. – Посмотри сюда.
Я поворачиваюсь. На нем черные плавки, и глаза у него сверкают.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– А ты как думаешь? – Похотливая улыбка. – Я тоже хочу угоститься тем, что попробовал большой босс.