— Не важно. Я здесь не для того, чтобы рассказывать о себе, а для того, чтобы призвать тебя к ответу.

— Откуда ты узнал, что у нас есть дом в Иерусалиме?

— Не помнишь? Как раз перед тем, как ты попытался меня убить, ваш главарь, старый фанатик, сказал, что вы собираетесь в Святой город.

— И ты проделал столь долгий путь, чтобы найти его?

Джованни медленно кивнул.

Некоторое время человек со шрамом молчал, а потом расхохотался.

— И совершенно напрасно! Хозяин провел здесь несколько месяцев, но давно уже вернулся в Италию!

Джованни едва не поперхнулся от гнева, но сдержался и спокойно произнес:

— Ничего страшного. Я столько ждал минуты, когда смогу заставить его ответить за все преступления, что могу подождать еще немного. Скажи, что было в том письме, как зовут вашего главаря и где он живет.

Человек со шрамом снова посерьезнел.

— Это место — святая святых нашего ордена. Он насчитывает более сотни преданных борцов за дело, с которым не справиться в одиночку: мы сражаемся за восстановление церкви и очищение веры от ересей и отклонений, которые угрожают ей в эти проклятые времена. Среди нас есть кардиналы, монахи, епископы, священники и даже несколько мирян. Но мы поклялись перед Богом никогда, даже под пыткой, не выдавать имен друг друга.

Джованни повернулся к Юссефу и попросил у того ятаган. Юссеф помедлил, но голос Джованни звучал так требовательно, что слуге ничего не оставалось, как протянуть юноше саблю.

— Положи на камень обе руки разбойника и держи его крепче, — скомандовал Джованни, показывая на угловой камень, торчащий из стены прямо за пленником.

Юссеф послушался приказа. Он поместил на камень руки человека со шрамом, а сам крепко схватил его за плечи, не давая пошевелиться.

— В третий раз я спрашивать не буду, — сказал Джованни жестко, но спокойно. — Как зовут твоего хозяина и где он живет? Если не ответишь, я отрублю тебе руки точно так же, как ты искалечил мою собаку.

Пленник ухмыльнулся и с насмешкой ответил:

— Можешь пытать меня и даже убить, но, уверяю тебя, ты ничего не добьешься. Я буду молчать, как молчали твои друзья, когда к чувствительным частям их тел поднесли раскаленный клинок…

Безудержная, дикая ненависть охватила Джованни. Он обеими руками схватил ятаган и занес его над головой пленника.

Юноша уже было опустил саблю, как вдруг ему на ум пришло пророчество Луны:

«Ты убьешь из ревности, страха и гнева. Я вижу, что ты вот-вот отнимешь четвертую жизнь… из ненависти… ничего не ясно… если это произойдет, твоя душа будет потеряна навсегда».