Глаза Мардж засверкали.

— Вы понимаете, что я хочу вам сказать, молодой человек? Доктор Гаррисон делает людям подарки. Он подарил Пирсу фотоаппарат, а мне — мир, заверив, что кошмары Пирса не связаны со мной. Потому что меня изводила мысль, что, возможно, Пирсу тяжело жить со старой девой, ведь он столько лет провел в одиночестве. И — да простит меня Бог — наблюдая за судорогами Пирса, я боялась, что у него случился рецидив.

— И что он вновь начал принимать наркотики?

— Мне стыдно признаться, но да, именно такие мысли приходили мне в голову. Ведь Пирс даже попал в больницу из-за судорог, а его метания во время кошмаров показались мне похожими на судороги. Но доктор Гаррисон заверил меня, что я ошибаюсь. Он сказал, что дело в кошмарах, что Пирса не отпускает его прежняя жизнь, а я оказываю на него благотворное влияние. Мне его слова принесли огромное облегчение.

— Значит, кошмары случались не чаще одного-двух раз в месяц?

— Ну, с этим я смогла смириться. Когда он начинал метаться, я вставала, уходила в кухню, выпивала стакан воды и шла в конюшню, чтобы успокоить лошадей. К моему возвращению Пирс уже спал. Я брала его пальцы в свои ладони и старалась их согреть — после кошмаров руки у него всегда становились ледяными. Мы лежали рядом, и я прислушивалась к его дыханию, так мы согревали друг друга, и ночь проходила.

Еще один ястреб пролетел над нашими головами.

— Птицы, вероятно, что-то почуяли, — заметила Мардж.

— Постепенно кошмары начали посещать Пирса значительно реже, но перед смертью вновь участились.

— Да, — сказала она, с трудом выговорив короткое слово. — И я забеспокоилась, поскольку утром Пирс выглядел не лучшим образом. Утомленное лицо, неловкие движения, неуверенная речь. Вот почему я виню себя за то, что разрешила ему взять Акбара. Пирс был в плохой физической форме, ему не следовало садиться на лошадь. Возможно, у него начался приступ.

— Но почему вы попросили сделать анализ крови Акбара?

— Наверное, я поступила глупо. На самом деле я хотела проверить Пирса. Несмотря на слова доктора Гаррисона, я потеряла веру в него. Но после его смерти не смогла сказать вслух о своих подозрениях. Ни доктору Гаррисону, ни коронеру, ни кому-то другому, поэтому все свалила на бедного Акбара. Вдруг у кого-нибудь возникнет мысль проверить Пирса — раз уж зашла речь о наркотиках. И тогда я узнаю правду.

— Они сделали соответствующие анализы — такова стандартная процедура, — сказал я. — Пирс не принимал наркотиков.

— Теперь я знаю, доктор Гаррисон рассказал мне. Пирс погиб в результате обычного несчастного случая. Однако не могу отделаться от мысли, что ему не следовало ездить верхом в одиночку. Он плохо выглядел.