Рааль выдавил из себя улыбку.

— Ну и что тут такого?

— Что тут такого? — повторил я. — А контрабанда оружия? Похищения? Убийства?

Но с Рааля как с гуся вода, к нему чувство вины не приставало, а соскальзывало, как жир с тефлонового покрытия.

— Они умерли во имя светлого будущего своего рода.

Тем временем Цирцею била неудержимая дрожь, то ли от гнева, то ли от страха, я не мог понять.

— А Базз и Уэндл? — спросил я. — Они должны были умереть? Тебе ведь пришлось все так устроить, чтобы и винтовки заело, и клетка не открылась?

— Ничего такого… — начала Цирцея. — Это не было спланировано.

— Возможно, это не было спланировано тобой, — отозвался я. — Но я бы на твоем месте поподробнее изучил, что тут у вас происходит, и выяснил, кто подчиняется твоим приказам, а кто слушается эту важную персону.

— А как ты думаешь, для чего затеяно ваше сегодняшнее мероприятие? — спросил Эрни, сосредоточив внимание на Цирцее. — Ну, я имею в виду вечеринку внизу.

— Это п-п-просто встреча, — запинаясь, произнесла Цирцея, уже не уверенная в своих словах. — Чтобы обсудить следующую конференцию.

— Скорее митинг, — сказал я. — Пламенные речи перед решающим боем.

Эрни положил одну руку на плечо Цирцее, взмахнул второй и четко произнес лозунг этого митинга: «День, когда динозавры снова восстанут».

— Тебе действительно стоило бы присоединиться к нам, — настаивал Рааль, его морда была в опасной близости от моей. — Ненавижу терять такие умы во время чистки наших рядов.

Эрни встал между нами, как рефери, который приостанавливает бой, когда боксеры входят в клинч, откашлялся и сказал:

— Разборки закончены. У нас все.

— Вот уж точно, — сказал я, поворачиваясь к Цирцее. — Как поется в песне, любовь прошла, детка, но сердцу еще болеть и болеть. Ты меня использовала все это время.

— Я тебя использовала? — фыркнула она. — Это ты мне лапши на уши навешал. С самого начала притворялся, что ты не тот, кто есть на самом деле.

— Но это моя работа, куколка. А ты играла со мной только ради развлечения.

Эрни положил конец нашей милой беседе.