Так звучал ее рассказ, который она повторяла, ничего в нем не меняя.

– Они поверили тебе, – проговорил Страйд. – У нас все газеты писали о том, что Рейчел убил полубезумный бродяга.

– Вот и хорошо.

– А если это неправда? – спросил он.

– Не моя забота, – промолвила Серена. – Защищать ее должен ты. Хватит, Джонни, мы достаточно наговорились об этом.

Он положил руку на стекло, поставленное специально от желающих свести счеты с жизнью, почувствовал, как оно подрагивает, и вновь ощутил головокружение. Серена приникла к его спине, обняла.

– Что я еще могла сделать?

– Понимаю. Получилось то, что я меньше всего желал, – ты оказалась в центре данного дела. Извини, что тебе пришлось лгать. Ради меня.

– Никто меня не заставлял, – заметила Серена. – Я сама сделала свой выбор.

Страйд хотел что-то добавить, но она приложила палец к его губам:

– Все, Джонни! Конец фильма.

– Нет, не совсем. – Он покачал головой.

Страйд замолчал, размышляя, говорить ли ей все и как бы сделать это помягче. Он все еще мучился от сознания собственной вины, хотя сейчас это не имело значения.

Серена выжидательно смотрела на него.

– Рейчел и Грэм были связаны одним событием. Именно оно сделало их кровными врагами.

– Ты же говорил, что между ними были сексуальные отношения, Рейчел прервала их, и Грэм разозлился. Думаю, если бы Грэм попытался изнасиловать ее, она бы ему непременно отомстила.

– Да, однако Грэм отомстил ей первым.

Когда Грэм посмотрел бренди на свет, то увидел, как трясется его рука. Он поднес бокал ко рту, сделал маленький глоток. Он надеялся, что алкоголь успокоит нервы. В нос ему ударил аромат напитка, горло обожгло. Он покрутил в руках бокал, еще глотнул – дрожь в пальцах не унималась. Он чувствовал, как в нем поднимается желание.