Глава XCVII БЕЗУМИЕ

Глава XCVII

БЕЗУМИЕ

Еще в галерее Леонардо услышал душераздирающий крик Панчифики, переходящий в настоящий вой:

— Умер! Умер! Не вернется! Не вернется!

Навстречу им выбежал Мельци. Он был сильно напуган.

— Мессере Леонардо, — заговорил он, не обращая внимания на кардинала и едва поспевая за широкими шагами учителя. — Там… мы не поняли, что случилось… мы говорили ей, что его светлость Джулиано скоро вернется. Тогда она вдруг стала звать свою мать… потом завыла. Она каким-то образом соединила эти два события…

— О чем ты говоришь? — прервал его бессвязную речь Леонардо.

— О ее матери! Кажется, ей тоже сначала говорили, что ее мать уехала и однажды вернется. Но потом сказали, что та умерла. Теперь она думает, что его светлость тоже умер, а ей не говорят! Ну, это я так полагаю, — запнулся Франческо. — Из ее криков ничего толком не разобрать.

Леонардо метнул гневный взгляд на кардинала. Тот покраснел и начал было оправдываться:

— Видит Бог, я не хотел…

* * *

Комната походила на изодранный ветром и картечью штандарт. Все, что можно было сбросить, разорвать и разбить, обратилось в обрывки и осколки. Панчифика забилась в угол, прижимая к себе рисунки Леонардо. Она сидела тихо и смотрела в одну точку.

Ученики бросились к да Винчи.

— Успокоилась только что!

— Мы боялись, она убьется!

— Она меня укусила!

Но Леонардо даже не взглянул на них. Глаза его наполнились такой болью и печалью, что у Мельци сжалось сердце. Он силился понять, что связывает эту несчастную дурочку, невольную заложницу политических игр, и гениального, божественного Леонардо да Винчи.