Какое-то время Мария рассматривала пальму.

– Карло рассказывал мне об этом дереве. Раньше я никак не могла понять, почему вы не спилите его.

Пэйджит пожал плечами:

– Я все ждал, пока он поступит в университет.

Она обернулась, разглядывая его лицо.

– Ты собираешься сказать ему? – спросила она.

– Нет. Не собираюсь.

Она помолчала.

– Почему?

Пэйджит смотрел мимо нее.

– Потому что мы слишком много времени прожили, считая себя отцом и сыном. И мы стали ими.

Было ощущение, что ее тело мгновенно расслабилось.

– Не знаю, что тебе сказать, Крис.

– И не пытайся. Все, что ты могла сказать, есть на той кассете. Я знаю гораздо больше того, что ты могла когда-либо сказать мне. И хорошего, и плохого.

Она опустила глаза.

– А как будет у меня с Карло? Я хотела видеться с ним.

– Встретишься с ним и поговорите. Решайте это между собой. Мы с тобой в расчете, Мария. Отныне и навсегда.

Мария медленно кивнула.

Они молчали, когда Карло спустился сверху. Он улыбнулся обоим и был счастлив так, как не был счастлив уже давно – с тех пор, как Мария убила Марка Ренсома. А может быть, подумал Пэйджит, как никогда прежде не был счастлив – мать и отец любили его, и у них не было зла друг на друга.

– Ты очень статный, – отметила Мария. – И держишься совсем как Крис.