– Их уже зарегистрировали, мадам, – сказала девушка.
Во рту у Сэм было такое ощущение, словно она надкусила лимон. Она прикрыла глаза, голова страшно болела, казалось, что в мозг вонзаются осколки стекла. Боясь упасть, она ухватилась за край стойки.
Девушка смотрела на Сэм как на сумасшедшую.
– Вы же можете взять эти карточки обратно, – сказала Сэм. – Я боюсь, что… видите ли… мы не можем лететь.
– А мы не можем перепродать вам билеты.
– Ничего, все нормально.
Сэм бросила свои посадочные талоны на стойку, с трудом поставила сумки обратно на тележку и стала протискиваться сквозь толчею назад.
Она увидела Ричарда, стремительно лавирующего между пассажирами, лицо потное, и одет так, словно он собрался на денек поохотиться: на нем была пуховая безрукавка, рубашка в полоску и зеленые плисовые брюки.
– Привет, – сказал он. – В чем дело?
Она почувствовала, что краснеет, а потом по ее щеке покатилась слеза.
– Ох, черт подери. Мы что, опоздали на него?
Сэм кивнула. Он посмотрел на свои часы:
– Еще сорок минут. Он же не взлетит еще целых сорок минут. Это же смешно, черт подери. Я поговорю с управляющим. Я знаком с этим типом, которому принадлежит эта авиалиния. Том Чартэлл, он приятель Арчи. Я договорюсь с ними.
– Нет.
– Что ты имеешь в виду?
– Я не хочу.
– Чего ты не хочешь?
– Не хочу лететь на этом самолете.