Кинкейд стал пунцовым от ярости и посмотрел на Джуди так, словно больше всего на свете хотел выхватить пистолет и вышибить ей мозги.

– Тебе известно, что твоя карьера в ФБР закончена? – спросил он наконец.

Скорее всего он был прав, но Джуди стало больно, когда она это услышала.

– Я с самого начала не собиралась с вами ссориться, Брайан, – сказала она, стараясь говорить тихо и спокойно. – Но вы только и делали, что пинали меня. Я заслужила повышение за то, что засадила братьев Фунг за решетку, но вы решили продвинуть своего дружка, а мне поручили дерьмовое дело. Вам не следовало так поступать. Это непрофессионально.

– Не учи меня…

– Когда же дерьмовое дело, – перебила его Джуди, – оказалось исключительно серьезным, вы его у меня забрали, а потом все завалили. Вы сами виноваты во всех своих неприятностях. Но сердитесь почему-то на меня. Я прекрасно понимаю, что ваша гордость уязвлена и все происходящее вам не нравится, но я хочу, чтобы вы знали – мне на это глубоко наплевать.

Кинкейд смотрел на нее широко раскрытыми от удивления глазами.

Джуди направилась к двери.

– В девять тридцать я буду разговаривать с Ханимуном, – сказала она. – Я хочу, чтобы к этому времени мне выделили старшего специалиста по логистике, который будет иметь полномочия направить в мое распоряжение столько людей, сколько мне понадобится, а также организовали штаб по руководству операцией в бывшем офицерском клубе. В противном случае я попрошу Ханимуна позвонить в Вашингтон. Ваш ход.

Джуди вышла и хлопнула дверью.

Ее охватило возбуждение, которое всегда приходит, когда совершаешь безумный поступок. Джуди поняла, что, по-видимому, ей придется сражаться за каждый шаг, и решила не уступать ни пяди земли. После этого она не сможет и дальше работать с Кинкейдом. Руководство Бюро, естественно, в данной ситуации встанет на его сторону. Можно не сомневаться, что ей не суждено сделать в ФБР карьеру. Но дело, которое она расследует, важнее карьеры. Возможно, от ее успеха зависит жизнь сотен людей. Если удастся предотвратить катастрофу и схватить террористов, она с гордостью подаст в отставку, и пошли они все к черту!

В приемной Кинкейда секретарша суетилась около кофеварки.

– Спасибо, Роза, – сказала Джуди, проходя мимо.

Когда она вернулась в свой кабинет, на столе зазвонил телефон.

– Джуди Мэддокс.

– Джон Правдолюб.

– Привет! – Она почувствовала себя странно, когда услышала по телефону голос, который так хорошо знала по радиопередачам. – Так рано, а вы уже на работе.

– Я дома, но со мной только что связался мой продюсер. На станцию всю ночь звонили люди по поводу женщины из «Молота Эдема».