— Думаете, они просто случайно окажутся там?

— Нет. Но они слишком много для вас значат, соответственно, и вы можете кое-что значить для них. Когда они узнают, что вы здесь, они могут решить вас навестить.

— Словно я какая-то мамаша-медведица? Да уж. Мои собственные дети не навещали меня уже полтора года.

— Патриция, вы начинаете меня раздражать своим упорством.

— Они будут знать, что я не одна.

— Конечно. Особенно когда я начну кое-что с вами делать. Судя по нашему короткому знакомству, я подозреваю, что вы хорошо умеете молчать, но они все равно услышат, по-другому. И придут.

Она в смятении уставилась в землю.

— Я знала, что рано или поздно кто-то придет, — наконец сказала она. — Но я думала, что это будет просто охотник. Какой-нибудь придурок, который хочет заработать денег или попасть в вечерние новости. Но вы не из тех.

— Да, — сказал он. — Я не из тех.

— Так кто же вы?

— Меня зовут Пол, — ответил он. — Иногда меня называют Человек прямоходящий. И я просто делаю то, что должен делать.

Глава 27

Глава

27

Какое-то время я проспал. Это может показаться невероятным, но примерно так же, как иногда неожиданно отрубается задержанный преступник, судорожно-напряженное течение жизни которого внезапно сводится к ограниченному объему камеры, откуда он уже не в состоянии бежать, так и я отрешился от реальности, крепко привязанный к стулу и лишенный возможности действовать.

Проснувшись, я уже больше не смог вернуться в мир грез. Бодрствовать было куда хуже. У меня было достаточно времени, чтобы подумать, а также чтобы попытаться освободиться. Я попробовал раскачивать стул, отталкиваясь ногами от пола. Когда резкое движение едва не швырнуло меня вперед, что вполне могло бы закончиться разбитым лицом и сломанной шеей, я отказался от дальнейших попыток. К черту. Я не Джеки Чан.

Однако хуже всего оказалось вообще ничего не делать. Я смотрел, как продолжают светлеть занавески, слышал звуки просыпающегося внешнего мира — шорох гравия под шинами, отдаленные взрывы смеха, звон, щебет и покашливание. Я чувствовал, как боль в нижней части спины становится все более острой, а плечо начинает гореть огнем. Я смотрел на часы возле кровати, глядя, как одна за другой сменяются цифры — иногда мне казалось, что часы сломались, столь долго это происходило, — но для меня не менялось ничего.

Ждать пришлось очень, очень долго, до 12.51, когда Нина наконец пинком распахнула дверь и вместе с ней вошли двое, которых я никогда прежде не видел.

— Он и в самом деле чертовски похож на вас, — заявил тот, что покрупнее.