— Да. — Его рука сжала ее пальцы. — Мне тоже. Ты… говорила, что-то о трофеях?

— Он держал их в нише под баптистерием, — ответила она. — Там же, где оставил Руби.

— Ужасные вещи, — сказала девочка, глаза которой сейчас стали совсем взрослыми и грустными. — Пряди волос, части одежды и другие вещи.

— ДНК, — сказал Бишоп. — Со всем этим, мы можем пригвоздить его.

Сенатор Лемотт засмеялся.

— Вы хотите сказать, посадить его в тюрьму? Позволить ему жить?

— Правосудие, — произнес Бишоп.

— Вы хотели уничтожить его.

— Да, — ровно признал Бишоп. — Хотел. И если бы уничтожая его способности, мы бы убили его, я не перестал бы спать по ночам. Но так будет правильнее. Его способности исчезли, и он проведет остаток своей жизни в клетке. Для меня этого достаточно.

— Но не для меня. — Лемотт повернул голову, чтобы посмотреть на то, что было Адамом Дьяконом Сэмюелем, и просто сказал: — Гадюка.

Все еще прижимая к груди голову Сэмюеля, Бэмби протянула свободную руку, и вытащила из-под длинной, строгой юбки блестящий нож. Не медля ни мгновения, она по рукоятку вогнала его в грудь Преподобного.

Смотря прямо в его безгранично удивленные глаза ледяным взором, она сказала:

— Передай привет Люциферу от меня. И скажи ему, что шлюха никогда не забудет, как притворяться. Ты должен знать это. Верно, Сэмми?

Сэмюель умирал без звука, его жизнь забрала женщина очень похожая на ту, которая и дала ему эту самую жизнь.

Бэмби оттолкнула от себя его тело. Оставив его лежать там, среди камней и пыли, она встала на ноги, и спокойно обратилась к Сойеру:

— Это была самозащита. И присяжные поверят в это.

— Я позабочусь об этом, — сказал Лемотт. Он посмотрел на Бишопа. — Я боялся, что в конце вы не будете настолько безжалостны, насколько хотите показаться, Бишоп. Поэтому у меня был запасной план.

Эпилог

Эпилог