— Вот чего он на самом деле хочет, — сказал я. — Ему нужно, чтобы ты был там, и он знает, что я в любом случае поеду с тобой. Это означает, что сам он будет где-то в другом месте. Да, мы ему нужны, но на самом деле он приехал сюда не за этим.
Я опустил голову на руки.
— Нина кое-что сказала.
— То есть?
— Она сказала… она сказала нечто странное. В самом конце. Она сказала: «Живи и учись». Два раза.
— И что?
— Как по-твоему, это похоже на Нину? Она обычно изъясняется загадками?
— Нет, — согласился он. — Но…
— И эти ее слова не имели никакого отношения к нашему разговору. Жизнь и учеба никак не связаны с пожеланием остаться в живых. Зачем ей…
— Она говорила что-нибудь еще?
Я восстановил в памяти наш слишком короткий разговор. Она заявила, что отлично себя чувствует. Что к голове ее приставлен пистолет. Что она делает все возможное, чтобы выжить.
— Ничего такого. Она произнесла всего тридцать или сорок слов. И шесть из них потратила на то, чтобы дважды повторить эту фразу.
Зандт молча ждал. Наконец до него начало доходить.
— Помнишь, что говорилось в письме, про которое нам утром рассказывал Карл? — спросил я.
— Что-то насчет того, что они не американцы. И не европейцы, и вообще никто конкретно. И еще про то, что…
— Что надо преподать остальным урок.
— Вместе с ними молодой парень. Который с легкостью может зайти куда угодно и подложить бомбу, так же как вчера в Лос-Анджелесе. На этот раз уже не маленькую. Нечто такое, что действительно произведет эффект. Вот почему Полу нужно, чтобы мы оказались в другом конце города.
Джон бросился к машине.
— Они собираются что-то сделать со школой.