От неожиданного стука в дверь Осборн вздрогнул, как от револьверного выстрела. Голова его дернулась, будто его застали в общественном месте со спущенными штанами. Он уставился на дверь, подозревая, что это больное воображение сыграло с ним дурную шутку.
Стук повторился. Будь это Маквей, он сказал бы что-нибудь или открыл замок своим ключом. Ручка двери начала поворачиваться, и пальцы Осборна сжались вокруг рукоятки револьвера. Кто-то толкнул дверь и убедился, что она заперта. Ручку оставили в покое.
Пересекая комнату, Осборн старался держаться ближе к стене. Он встал рядом с дверью, чувствуя, как вспотела рука, сжимавшая оружие. Кто же притаился в коридоре?..
– Извини, милочка, ты перепутала эти чертовы двери, – протяжно произнес за дверью Маквей.
Какая-то женщина ответила по-французски.
– Не та комната, дорогуша. Попробуй подняться выше, может, ты перепутала этаж?
Снова французская речь, на этот раз – раздраженная и недоумевающая.
Ключ повернулся в замке, дверь открылась, и вошел Маквей, держа за руку темноволосую девицу. Из кармана его пиджака торчала сложенная газета.
– Хотела войти – так входи, – произнес Маквей, глядя на Осборна. – Заприте дверь, доктор. Ну, милочка, ты вошла. Что теперь?
Девица остановилась посередине комнаты, положив руки на бедра. Ее глаза перебегали с Осборна на Маквея. Она совершенно не казалась напуганной – молодая, лет двадцати, невысокая. На ней была облегающая шелковая блузка, короткая черная юбка, чулки в сеточку и туфли на высоких каблуках.
– Ну-ка, ну-ка, – произнесла она и вызывающе улыбнулась.
– Ты хочешь с нами обоими? – спросил Маквей.
– Ну да, почему нет? – Ее английский стал заметно лучше.
– Кто тебя послал?
– Пари.
– Что за пари?..
– Ночной портье сказал – вы геи. А коридорный сказал – нет.
Маквей засмеялся.
– И послали тебя проверить?
– Oui. – Она вытащила из лифчика несколько стофранковых бумажек и продемонстрировала их.