– Мертв? – переспросил Реммер.

– Именно. Мертв.

– Тогда кто же играет его роль? И зачем?

– А я не сказал, что это не Либаргер. Я только заметил, что нам ничего о нем неизвестно, поскольку Либаргер мертв. По крайней мере, в основном…

Осборна бросило в дрожь.

– Вы думаете, на нем экспериментировали? И удачно? Пересадили голову Либаргера на чужое тело? Атомарная хирургия при абсолютном нуле?

– Не уверен, что так оно и есть, но ведь теория не дурна, верно? Может быть, Каду и солгал, будто у него есть информация, связывающая Шолла с Либаргером, а Либаргера – с обезглавленными телами. Почему же тогда оказался окруженным тайной инсульт Либаргера, что означает его уединение с доктором Салеттлом в больнице Кармела и длительная реабилитация в санатории в Нью-Мексико? Микропатолог Ричмен сказал, что, если операция проходит успешно, не остается ни единого шва – словно на дереве выросла новая ветка. Даже лечащий врач Либаргера, американка из Нью-Мексико, ничего не заподозрила. Такое не придет в голову при самом богатом воображении!

– Вы, Маквей, пожалуй, слишком долго пробыли в Голливуде. – Реммер зажег сигарету, держа ее между туго забинтованными пальцами. – Почему бы вам не продать эту историю киношникам?

– Готов спорить: то же самое скажет и Шолл. Но думаю, эту версию надо попытаться каким-то образом либо доказать, либо опровергнуть.

– Но как?

– Заполучив отпечатки пальцев Либаргера.

Реммер уставился на него.

– Для вас, Маквей, я вижу, это не отвлеченная абстракция. Вы в самом деле верите в это.

– Я не отрицаю такую возможность, Манфред. Я слишком стар и могу поверить во что угодно.

– Если даже мы не раздобудем отпечатки пальцев Либаргера, – а это не так-то легко, – какой нам от них прок? Если ваша франкенштейновская теория верна и туловище Либаргера Бог знает где, с чем мы будем сравнивать эти отпечатки?

– Манфред, если бы вы вознамерились присоединить свою голову к другому телу, разве не предпочли бы вы совсем молодое?

– Никогда не ожидал от вас такой эксцентричности, – улыбнулся Реммер.

– Представьте себе, что в этом нет ничего странного. Вообразите, будто это самое обычное дело.

– Ну… в таком случае… да, конечно, я выбрал бы тело помоложе. При моем-то опыте, если подумать о всех юных красотках, которых я мог бы… – Реммер ухмыльнулся.

– Прекрасно. А теперь позвольте сообщить вам, что в лондонском морге хранится замороженная голова человека лет двадцати с небольшим по имени Тимоти Эшфорд, он из Клэфен-Саута. Однажды он подрался с двумя блюстителями порядка, поэтому в лондонском департаменте полиции есть отпечатки его пальцев.