– У меня на руках ордер на арест Эрвина Шолла, – заявил Реммер.

– Я знать не знаю никакого Эрвина Шолла, – отрезал Паппен. – Если у вас нет документа, подтверждающего ваше право войти на территорию частного владения, вас никто не пустит сюда.

Маквей и Осборн шли за Реммером и Шнайдером по булыжному дворику к парадному входу во дворец. Угроза заблокировать здание с помощью пожарной службы не помогла. Поэтому Реммер вызвал по рации три бригады подкрепления. Появившись через считанные секунды на патрульных машинах с яростно воющими сиренами и мигающими сигнальными огнями, они арестовали старшего дежурного офицера Паппена и его помощника лейтенанта за сопротивление полиции.

Такси, которое, лавируя между машинами, вел фон Хольден, застряло в пробке в тот самый момент, когда Паппена и лейтенанта увозили в полицейском автомобиле. Выйдя из такси, фон Хольден смотрел, как под натиском незваных гостей отступают немногие оставшиеся охранники, и те входят в здание.

Шолл, конечно, придет в ярость, но фон Хольден сам во всем виноват. В свое время ему нужно было привести более веские и убедительные мотивировки. Он этого не сделал, о чем теперь горько сожалел.

Фон Хольден не сомневался, что, окажись он в отеле «Борггреве», ни Маквей, ни Осборн не были бы сейчас в Шарлоттенбурге.

Глава 119

Глава 119

Луис Гёц, сияя широкой голливудской улыбкой, спускался по парадной лестнице навстречу ожидавшим его внизу детективам.

– Детектив Маквей! – воскликнул он, безошибочно вычислив Маквея, и протянул ему руку. – Я – Луис Гёц, адвокат мистера Шолла. Почему бы нам не пойти куда-нибудь, где мы сможем побеседовать без помех?

Лабиринтом коридоров Гёц провел их в большой, отделанный деревом зал и закрыл дверь. Пол и камины здесь были из бело-серого мрамора. Одну из стен украшали тяжелые гобелены; застекленные створчатые двери выходили в освещенный английский сад, за которым царила тьма. Над входом висело полотно 1712 года – портрет тучной, с двойным подбородком Софии Шарлотты, королевы Пруссии.

– Присаживайтесь, джентльмены. – Гёц указал на стулья с высокими спинками, стоящие вдоль длинного резного стола. – Боже, да что это с вами?

Он увидел ожоги на лице Маквея.

– Да вот, знаете ли, ошпарился, когда суп мешал, – небрежно бросил Маквей, усаживаясь на стул. – Доктор утверждает, что жить буду.

Осборн и Реммер устроились напротив Маквея, Шнайдер остался возле двери. Им не хотелось, чтобы это походило на вторжение целой бригады детективов.

– Мистер Шолл очень хотел бы встретиться с вами, но, боюсь, нынешний вечер расписан у него по минутам. А по завершении приема он улетает в Южную Америку. – Гёц уселся во главе стола.