С веками сменяющих друг друга черепов и вылупляющихся яиц ответ так и не появился. Убить и съесть, убить и съесть. В чем смысл? Почему Я должно наблюдать за этим, бессильное что-либо сделать? ОНО уже начало слегка киснуть.

А однажды внезапно пришла новая мысль: «Откуда Я появилось?»

ОНО давно поняло, что яйца, которые высиживали другие, получались после совокупления. Но ОНО появилось не из яйца. Никто не спаривался, чтобы дать ЕМУ жизнь. Нечему было спариваться, когда ОНО впервые очнулось. ОНО было первым и, по-видимому, вечным, не считая смутно раздражающих воспоминаний о падении. Все остальные рождались или были высижены. ОНО – нет. И с этой мыслью стена между НИМ и остальными словно выросла гораздо выше, вытягиваясь на невероятную высоту, отделяя ЕГО от них абсолютно и навсегда. ОНО было одиноким, абсолютно одиноким навеки, и это причиняло боль. ОНО захотело быть частью чего-то. Было только одно ОНО – есть ли способ чтобы ОНО совокуплялось и плодилось?

И эта мысль начала казаться бесконечно важной: МНОГО ТАКИХ КАК Я. Все остальные плодились. ОНО тоже захотело.

ОНО страдало, наблюдая, как безмозглые твари борются за своё раздражающе бессмысленное существование. ЕГО негодование росло, превращаясь в гнев, и наконец гнев перерос в ярость по отношению к глупым, бессмысленным созданиям и их бесконечно глупому, оскорбительному существованию. И ярость кипела и бурлила, пока однажды ОНО не выдержало. Не думая что ОНО делает, ОНО набросилось на одну из ящериц, желая разорвать её. И тут случилась замечательная вещь.