— Вы проверили свитки? — спросил кардинал-префект.

Отец Леонардо поставил чашку перед собой на стол.

— Речь идет о свитках Шломциона, — ответил он. — В то время, когда по земле ходил Иисус, он был учителем законности у ессеев и кем-то вроде наставника Господа во времена его юности. Если Хаим Рафуль не ошибся, они относятся к первой половине первого столетия.

— Я знаю, кто такой Шломцион, — возразил кардинал-префект. — Будут ли археологи молчать?

Отец Леонардо покачал головой.

— Этот немец на перепутье, он не уверен, что ему делать. Но через несколько дней, я думаю, уже будет не важно, как он поступит.

— Тогда, значит, все улажено.

Отец Леонардо встал из кресла и подошел к окну. У его ног, освещенный солнцем, лежал Святой город.

— Нужно еще кое-что сделать, так как я думаю, что археологи не смогут прыгнуть выше головы; но с этим позвольте мне разобраться самому.

Солнечный луч проник через окно. Кардинал-префект достал ежедневную газету и показал отцу Леонардо статью на первой полосе. Там сообщалось, что свитки, которые были украдены неизвестными во время раскопок в Иерусалиме, возвратились под надзор церкви. Речь шла о свитках из времен Иисуса Христа, и Церковная служба древностей займется расшифровкой текстов. На это уйдет определенное время, однако уже сейчас понятно, что будут открыты новые подробности жизни Иисуса Христа. Дальше газета писала о том, что якобы из-за этих свитков произошла перестрелка и что банда, занимавшаяся нелегальной торговлей древностями, была обезврежена.

— Это действительно было необходимо? — спросил префект.

— Через пару месяцев мы опубликуем несколько незначительных фактов из свитков. К настоящему моменту мир давно забыл о раскопках в долине Кидрона, и все успокоились. Никто, кроме нескольких ученых, больше и не вспомнит о свитках. Я думаю, от этого и археологам, и тем более церкви, только лучше.

Кардинал-префект оперся на стол и задумчиво посмотрел на металлический ящик.

— А вы знаете, что кардинал Боргезе попал в аварию?

Отец Леонардо пожал плечами.

— Тяжелая потеря для церкви. Да смилостивится Господь над его душой.

— В ближайшие дни я проведу по нему панихиду, — сказал префект. — Боргезе был хорошим другом. Он всегда был лоялен, и я думаю, если бы он не ушел от нас так рано, то стал бы достойным преемником моей должности. Несколько кардиналов даже видели в нем будущего Его Святейшество.

— Пути Господа неисповедимы, — заметил отец Леонардо.

— Наверное, вы правы, — согласился префект. — Я так понимаю, вы не приедете в Париж на панихиду. Дела, наверное, не отпустят.