Я припомнил слова Фрэнка Белларозы: «Ты кто, бойскаут, что ли? Утренний подъем флага, салют, бойскауты!»

Да, я был таким. Но теперь я осознал, что вся моя предыдущая жизнь честного человека и гражданина может быть сведена всего лишь в положительную характеристику, которая ляжет на стол судьи.

Моя логика — нет, мой инстинкт выживания — толкали меня к тому, что если я хочу остаться свободным гражданином, то мне следует перестать быть честным гражданином. Итак, мне предстоит сделать выбор — добровольно сдаться на милость победителей или крикнуть: «Эй, вы, свиньи, попробуйте поймать меня!» Я выбрал второе. «Эй, вы, свиньи, попробуйте поймать меня!»

Я знал, что есть один человек, который наверняка сможет мне помочь. Жаль только, у меня не было номера его телефона, а то я сразу же позвонил бы ему.

Глава 19

Глава 19

— Кесарю — кесарево, — процитировал Фрэнк Беллароза. — Но, — добавил он, — не более пятнадцати процентов от чистой прибыли.

Я даю своим клиентам примерно такие же советы, но рекомендую им платить семнадцать процентов от суммы общего дохода и, кроме того, выставляю им счет за оказываемые услуги. Видимо, нечто подобное имеет в виду и Фрэнк Беллароза.

Был вечер пятницы, и я сидел на своем обычном месте в клубе «Крик». Народу в клубе собралось много, и все вокруг выглядело примерно так же, как я описывал ранее, с той лишь разницей, что теперь напротив меня сидел Епископ.

Даже не оглядываясь по сторонам, я чувствовал, как выпученные глаза окружающих в растерянности перебегают с меня на моего приятеля Фрэнка. Лестер Ремсен расположился за соседним столиком, с ним были Рендал Поттер и Аллен Депоу, который, если вы помните, оказал властям неоценимую услугу, предоставив свой чердак для наблюдательного пункта. Оттуда следили за «Альгамброй».

Преподобный мистер Хеннингс также присутствовал, он сидел вместе с тремя посетителями за угловым столиком у окна. На нем была спортивная куртка, наброшенная на костюм для гольфа. В руке он держал бокал красного вина. Я заметил, что служители епископальной церкви и католичества на публике употребляют в основном красное вино. Вероятно, поступая так, они не хотят порочить свой образ: у алтаря ведь тоже подносят красное вино, а отнюдь не холодное пиво.

За другим ближайшим столиком, очевидно предназначенным для потомков голландских родов, устроились Джим Рузвельт, Мартин Вандермеер и Сирил Вандербильт. Последний, видимо, забрел сюда из клуба «Пайпинг рок» в поисках разнообразия.

Народу становилось все больше, и, говоря словами поэта, приверженца философии дзэн-буддизма, все здешние были здесь. Плюс еще кое-кто. У меня возникла странная мысль, что люди узнали про Саттера, приведшего с собой Белларозу, и прибежали поглазеть на это зрелище. Впрочем, нет. Это был обычный вечер пятницы.