Мы обращались друг к другу с нарочитым вниманием, склеив отношения как разбитую вазу, которая в любую секунду может развалиться, если ее использовать по прямому назначению. Мы будто по тонкому льду ходили, не смея коснуться самого главного.

— Отличная идея, — кивнула я. — Заодно возьмем системный блок. В «Компьютерном мире» наверняка смогут определить неисправность.

Вскоре Карл уехал на службу, и в доме воцарилась мертвая тишина. Я подошла к окну и так же, как вчера, провожала взглядом его удаляющуюся машину, но сегодня я с ужасом ждала момента, когда черное пятно скроется за перевалом холма, и очень скоро это произошло. Мир вокруг стал таким же чужим и мрачным, каким казался мне в первые дни после нашего переезда, но сейчас все было хуже, в тысячу раз хуже.

Приняв душ и торопливо одевшись, я медленно сошла вниз, словно кто-то меня тащил, а я упиралась — уж очень не хотелось видеть комнаты на первом этаже. В гостиной яркий свет обнажил оставшиеся следы ремонта: крошки штукатурки на паласе под окнами, наполовину недопитая чашка с кофе, оставленная возле плинтуса кем-то из рабочих. В воздухе стоял слабый запах клея и древесной стружки — так пахнет в еще необжитых новостройках. Все выглядело ободранным, запущенным, брошенным.

В кухне то же самое — воздух донельзя спертый, каждый звук оглушает. Я открыла кран, и шелест текущей воды был сравним с грохотом водопада. Напряжение вокруг меня сгущалось, становилось осязаемым, вбирая голоса, воспоминания, призраки прошлого.

Я поняла, что не в силах оставаться дома. Пустые комнаты наводили ужас. Во что бы то ни стало надо отсюда выбраться!

Схватив сумку и ключи, я прыгнула в машину и направилась в Борнмут. Никаких дел там у меня не было, но город представлялся мне временным безопасным прибежищем — он чем-то неуловимо напоминал Рединг, к тому же в городе проще отвлечься от страха. Даже Ребекка теперь не занимала столько места в моем сознании, ее историю вытеснили паника и животный инстинкт самосохранения.

В Борнмуте время тянулось медленно — но и слишком быстро. Я бесцельно бродила по магазинам, не собираясь ничего покупать, и пыталась согреть заледеневшую душу незнакомыми голосами. Они доносились со всех сторон — макушка лета, дети на каникулах, кругом семьи, влюбленные пары, компании друзей. Лишь я в одиночестве. На жаре, в шумной толпе я то и дело мысленно возвращалась к своему пустому дому, где меня ждали только абсолютная тишина да вымытая чашка из-под кофе возле раковины. Я думала о Карле, представляла, как он сидит в офисе, где я никогда не была, и морщит лоб, вспоминая события вчерашнего вечера, терзаясь вопросом, что же, черт возьми, происходит с его женой и не сходит ли она с ума…