Мальчики и девочки из приличных семей и элитных школ не становятся убийцами-расистами. А став взрослыми, не похищают детей.
Если похитили ребенка бывшего копа, значит, метили именно в него.
Дети в безопасности, находясь рядом со своими близкими.
Торн знал, что у всех есть предубеждения, которые и хороших людей превращают в таких же отъявленных болванов, как и плохих. Что большинство предубеждений базируется на простом опыте. Но тем не менее…
Когда дело касалось виновности или невиновности, доверия или опасения, Торн, как никто другой, знал, что делать предположения — опасная штука.
В дальнем углу комнаты открылась дверь, и из ванной, вытирая руки, вышел Хендрикс.
— Отличные удобства.
Хедли-грандж — частная больница и профилакторий, раскинувшаяся на берегах Темзы недалеко от Кингстона. Именно сюда Столичная полиция направляла своих сотрудников, которые во время несения службы получали травмы и увечья. Тут Торн выздоравливал после операции на спине, которую он повредил, спасая Люка Маллена в домике в Сент-Полз-Уолден.
— С поганой овцы… — сказал тогда Холланд.
Хендрикс обошел кровать сбоку.
— Ну-с, посмотрим, что они там натворили.
Торн повернулся на левый бок. Он двигался осторожно, чтобы не повредить швы или трубочку, которая тянулась от капельницы с физраствором.
Было еще слишком рано говорить о том, была ли операция по удалению межпозвоночной грыжи проведена успешно. Спина продолжала болеть, хотя хирург сказал, что это, скорее всего, послеоперационная боль. Как бы там ни было, Торн уже несколько раз за три часа, после того как пришел в сознание, нажимал на кнопку, чтобы ему вкололи морфий.
Хендрикс поднял простыню и охнул.
— Что там?
— Я шучу, — ответил Хендрикс. — Выглядит все отлично. Целлофановые трусы и противотромбозные чулки смотрятся тоже очень сексуально.
— Да пошел ты!
Хендрикс вернулся на стул у кровати. Внимательно изучил цветочные «подношения» на столе: обычный маленький букет от главного; открытка с пожеланием «Поскорее выздоравливай», стоявшая у букета побольше, была подписана «С любовью, Луиза».