Кеннеди повел ее наверх, на третий этаж. Комната старшего брата находилась справа, комната младшего по соседству с ней. Грейс с улыбкой постояла у кровати каждого, вглядываясь в спокойные лица спящих.

— Чудесные дети, правда? — прошептала она и, наклонившись, погладила Тедди по мягкой розовой щечке.

— А они считают чудесной тебя. — Кеннеди поцеловал ее в щеку. — Вот расшумелись бы, если бы узнали, что ты была здесь, а им не дали с тобой повидаться.

— Мне будет трудно с ними расстаться.

— Не говори о расставании. Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Джексон.

Внизу, в холле, пробили большие напольные часы.

— Не знаю никого, у кого еще сохранились такие, — улыбкой сказала Грейс.

Он приник губами к ее уху, сжал губами мочку.

— Если они тебе не нравятся, сейчас же уберу.

— Прямо сейчас? — поддразнила она.

— Хорошо, утром. Первым же делом. Надеюсь, до утра это подождать может?

— Не знаю, — ответила она уже без тени улыбки. — Не люблю, когда что-то напоминает о времени.

— Я тоже, — согласился Кеннеди. — Особенно сейчас, когда ты здесь.

Он потянул ее за собой из спальни Тедди, но Грейс наступила на что-то и остановилась.

— Что это? — Она наклонилась и подняла с пола вырванную и сложенную аккуратным треугольником журнальную страницу.

— Не знаю. — Кеннеди взял у нее бумажный треугольник и, выйдя из полутемной спальни в освещенный коридор, развернул. — Господи, так вон что. — Он посмотрел на спящего сына.

— Что такое?

Кеннеди протянул ей листок. На нем была изображена мраморная статуя ангела с двумя ванночками для птиц. К описанию прилагался бланк заказа.

— Теперь понятно, на что ему нужны деньги, — прошептал он.

Грейс вспомнила, как впервые увидела Тедди у дверей дома Ивонны. Мальчик сказал тогда, что откладывает деньги на что-то особенное.