— Я не хотел вас огорчать. Но я почти совершенно уверен: Кулпепер — его рук дело.
Старушка тихо ахнула.
— Вы правильно сказали: с его умом и железной волей он в состоянии причинить много бед, — продолжал Берк. — И я опасаюсь, что Кулпепер — только начало.
— Боже мой, Боже мой… — запричитала старушка. — Чем же я могу помочь? С человеком, о котором вы говорите, я незнакома. Я помню прилежного и доброго мальчика, потом энергичного и трудолюбивого студента. Даже в зале суда он был другой, какой-то чужой, окаменелый… А теперь столько месяцев на свободе, уж позвонить-то он мог…
— Но если он все-таки объявится…
— Да-да, конечно, я вам сообщу. Оставьте номер своего телефона.
Берк написал на листке из блокнота свой дублинский номер.
Когда они прощались, Мэнди, которая держалась молодцом во время всего разговора, вдруг расплакалась.
— Если Джек что-нибудь… планирует, — сказала она, — то я догадываюсь, когда это случится.
Берк широко распахнул глаза.
— Когда? И откуда вы знаете?
— Двадцать второго июня. Для индейцев это очень важная дата. День солнцестояния. День Танца Солнца. Для большинства племен — главный праздник года. Белое правительство в девятнадцатом веке запретило Танец Солнца. Я знаю, потому что Джек писал в школе сочинение на эту тему. Он говорил: отобрать у индейцев Танец Солнца — все равно что христианам запретить справлять Рождество!
— А почему этот праздник запретили?
— Некоторые племена имели довольно грубые обычаи: самоистязание, жертвенные животные, пенис быка на шесте как символ плодовитости и плодородия… Тогдашним белым это казалось возмутительным варварством. И потом пляски до изнеможения, пение, барабаны бьют — опять же непросвещенная дикость… Словом, если Джек задумал мстить, то он наверняка выберет именно эту, глубоко символическую дату.
Берк нахмурился. На календаре было тринадцатое июня.
Мэнди угадала, о чем он думает, и, вытирая слезы платочком, добавила печально:
— Да, остается меньше десяти дней…
44
44