– Я это знаю, дорогая, – мягко сказал он. – Наши желания совпадают, мы оба хотим, чтобы он оставался в сундуке. Ты же видела, как ему было больно вне его.

Майра сидела на привычном месте за компьютером. Кейн подошел, расчистил перед ней стол, затем взял ее лицо в ладони, наклонился и поцеловал. Его губы были трепетно мягкими, а прикосновение умопомрачительно нежным, рука ласково погладила шею девушки и двинулась ниже. Майра в одинаковой степени боялась и жаждала его ласк. Когда Кейн выпрямился, не отрывая своего взгляда от ее, его глаза показались Майре такими ласковыми и чистыми, что она заново влюбилась в него. Она разберется в тайнах его поведения, научится жить с ними, а потом поможет ему избавиться от них... Еще не все потеряно. Может быть, и ничего не потеряно. Она по-прежнему волнует его... Это сквозило в его взгляде, в каждом движении...

– Кажется, мое поведение тебя немного смущает, – сказал Кейн.

Майра кивнула, не решаясь теперь что-либо говорить: смущение, слишком банальное слово, отнюдь не соответствовало тому, что она чувствовала.

– Ты все поймешь через несколько минут, – продолжал Кейн. – Тебе не о чем беспокоиться, даю слово.

Майре очень хотелось ему верить.

– Зачем ты отключил телефон? – робко спросила она. Посадив Говарда в сундук, Кейн перерезал ножницами телефонный провод.

– Чтобы никто не нарушил нашего уединения, – весело произнес Кейн, усмехнувшись, как шкодливый мальчишка. – Очень важно, жизненно важно, не напортачить в мелочах, а общая картина достаточно скоро станет тебе ясна.

Он положил на стол плоский кейс из сундука и сказал:

– Теперь отправляйся на диван и сиди там.

Майра схватилась за костыли и поковыляла к дивану.

– Ты можешь ходить без костылей? – спросил Кейн.

– Нет, – сама не зная зачем, солгала Майра.

Кейн пристально смотрел на девушку несколько секунд, словно стараясь понять, было ли это утверждение правдой, затем забрал у Майры костыли и прислонил их к стене возле окна. Казалось, он отдалился на огромное расстояние, хотя находился лишь в другом конце комнаты в шести метрах от нее, однако Майре, несмотря ни на что, хотелось быть рядом с Кейном, поэтому любое расстояние представлялось ей бесконечно большим.

Кейн открыл кейс. Майре с дивана не было видно, что в нем. Кейн вынул три коротких алюминиевых штырька и соединил их. Получилась подставка-тренога чуть повыше, чем у телескопа. «Похоже на подставку теодолита», – подумала Майра. Кейн поставил треножник на подоконник рядом с телескопом и попытался открыть окно. Квартира не проветривалась уже много лет: мать Майры опасалась, что пыль и сажа городского смога будут оседать на мебели, поэтому сколько Майра себя помнила свежесть воздуха в их квартире поддерживал кондиционер. Окна давно заклинило.