— Достаточно понятные.
— Я принес копии по Бенсхайму, которые вы просили. Но я их заберу обратно. Нам не полагается…
— Если верить герру Гейсмару, уже не нужно.
— А что в Бенсхайме? — спросил Джейк.
— Там Талли служил до Крансберга, — сказал Берни.
— Чтобы поставить точки над/, — сказал Гюнтер, открывая одну из папок, и затем посмотрел на Джейка. — Не наскоками, а методично. Поэтому часто вырисовывается определенная схема. Я думал, кому он продает
— Так вот как они выглядят. — Джейк подошел и взял один из документов.
Обычная темно-желтая бумага, рваный шрифт в рамках, внизу что-то нацарапано чернилами. Наверху фамилия неизвестного ему человека — Бернхардт. Формат страницы другой, но все же знакомый, как и у всех оккупационных анкет. Он быстро пробежал листок взглядом и отдал. Безвредная бумага, но репутацию Бернхардту обеспечивает.
— Но, как я сказал, уже не нужны, — сказал Гюнтер.
— А почему? — спросил Берни.
— Гюнтер выходит из дела, — сказал Джейк. — Хочет продолжить пьянствовать в другом месте.
— И все же не возражаете, если я взгляну? Раз уж вы их принесли? — спросил Гюнтер, забирая папки.
— Ради бога, — сказал Берни, наливая себе. — Я прервал вашу беседу?
— Нет, мы закончили, — сказал Джейк. — Я ухожу.
— Подождите. У меня есть новости. — Он опрокинул в себя содержимое стакана и проглотил, слегка передернувшись. Жест настолько ему несвойственный, что привлек внимание Джейка.
— А я думал, вы не пьете.
— Теперь понимаю, почему, — сказал Берни со все еще искаженным гримасой лицом. Он поставил стакан. — Рената умерла.
— Русские…
— Нет, повесилась.