— Привет, синьор Строгость, — произнес кто-то рядом.

Джакомо, узнав голос, обернулся, попытавшись стереть с лица презрительную усмешку и заменить ее сердечной улыбкой:

— Чао, Яирам.[1] Я думал, ты отдыхаешь в уединении своей комнаты. А оказывается, ты здесь.

— Я знал, что встречу тебя.

В знак взаимного расположения они тронули друг друга повыше локтя.

Яирам Винчипане был сверстником Джакомо, и с первого взгляда было понятно, что оба они принадлежат к одному типу людей. С одним лишь внешним отличием: волосы у Джакомо были светлые и гладкие, а у Яирама — черные и вьющиеся.

Несколько мгновений молодые люди смотрели друг на друга, забыв обо всем вокруг. Наконец Яирам сказал:

— Я долго наблюдал за тобой, пока ты рассматривал гостей.

— Вот как?

— Да, синьор Строгость.

— Прекрати называть меня так. — В словах юноши не было ни упрека, ни раздражения, разве что легкий оттенок удовлетворения.

— Как хочешь, Джакомо Риччи. Но все равно, будь твой взгляд тепловым лучом, вокруг нас оказались бы горы обугленных тел.

Они посмеялись.

— И ведь это не назовешь ненавистью, которой я не разделяю, — продолжал Яирам. — Это презрение, чистое презрение. Именно этой твоей черте я больше всего завидую.

— Но ведь и у тебя презрения вдоволь.

— Я еще только начинающий.

— Постарайся и быстро научишься. В объектах у тебя не будет недостатка.

Яирам покачал головой и проницательно взглянул на друга:

— Избранными не становятся.

Джакомо изменил тон: