— Мне это не нравится, — сказал он.

Мой взгляд скользнул по стульям с высокой спинкой и цветастому футону в другой конец темного коридора, откуда доносился тихий звук телевизора. Я знала все в этой комнате, но возникло ощущение, что я здесь впервые.

— Тебе кажется, что это ловушка, — прошептала я.

Я уже видела такое в чужих домах, в чужих кухнях и спальнях. В глазах избитых женщин, для которых собственный дом стал кошмаром, откуда приходилось бежать.

— Иди по Колорадо, — велел мне Габриель.

Я посмотрела на Чавеса, сидевшего на корточках рядом с телом Бейкера, он вскинул голову и поднялся. Я кивнула.

— Давайте.

Он отдал распоряжение Джеймс. Я сделала вдох и покрепче сжала пистолет.

— Иду.

Я ступила на ковер в столовой и оглянулась посмотреть на кухню. Чавес не сводил глаз с голубого пламени горелки.

— Я хочу, чтобы ты кое-что услышала, — сказал Габриель.

— Что?

— Как умрет твоя дочь!

— Нет!

— Беги!

Я повернулась к Чавесу, который протянул руку, чтобы выключить горелку.

— Скажите Джеймс, — быстро бросила я.

Чавес выключил плиту, раздался щелчок, и голубое пламя исчезло.

Когда я прошла в столовую, Чавес двинулся за мной, но остановился и посмотрел на плиту, как будто что-то услышал. Гаррисон поднял руку, а потом начал трясти головой. А я услышала крик боли из другого конца коридора.

— Нет, мамочка! — визжала Лэйси.