– Замечательно. Где это все?

– В моем личном хранилище.

– В «Заре» остались надежные люди, имеющие доступ к твоему хранилищу?

– Да, мой секретарь и еще двое помощников.

– Хорошо. Как только включат связь, позвонишь кому-то из них, пусть привезут твой ноутбук и на всякий случай один диск.

– Вы думаете, их пропустят?

– Скажем, что нам нужен проектор и аппаратура для брифинга, – подсказала Ленка. – Проектор есть?

– Да, в «Заре» есть прекрасный проектор и все, что нужно для мероприятий с представителями массмедиа, – кивнул Агрза. – Но я сомневаюсь…

– Не сомневайся, – обнадежил я. – Подъедут тихонько к линии оцепления, позвонят – потребуем пропустить в ультимативной форме, и никуда они не денутся.

– Ну что ж… В таком случае, мне потом понадобится самолет.

– Зелененький, красненький? – уточнила Ленка. – С полосочками вдоль борта или звездочками на хвостике?

– Эка ты хватил, дед! – хмыкнул Федя.

– В противном случае мне нет смысла вам помогать. – Агрза пожал плечами. – Даже если вы меня отпустите, после таких разоблачений я буду жить считаные минуты.

– А чего ж ты сразу об этом не сказал? – невинно уточнил я.

– Ну… Гхм-кхм… Потому что, как вы верно изволили заметить, это совершенно разные форматы подачи информации. Вы упомянули про аппаратуру для брифинга… Вы собираетесь проводить пресс-конференцию?

– Собираемся, – не стала отпираться Ленка. – Если до полуночи привезут твои записи, на завтра мы назначим пресс-конференцию. Допустим, на девять утра. Я подготовлю список журналистов и разошлю приглашения. Впрочем, даже если ничего не привезут, все равно проведем.

– И на девять же утра потребуем две «вертушки» на стадион, – добавил Федя. – После пресс-конференции заберем несколько самых важных бонз – для «противоракетной защиты», и улетим. Тебя тоже заберем, так что самолет тебе не понадобится.

– Я сомневаюсь, что к вам сюда вообще кого-то пропустят, – озабоченно высказался Агрза, словно он уже был членом нашей команды и радел за общее дело. – Так что судьба пресс-конференции под…

Что там с судьбой конференции, мы так и не узнали: пол под нашими ногами ощутимо подпрыгнул, оставшиеся в окне верхние стекла задребезжали, и с улицы, через одеяло, в учительскую ворвался глухой басовитый гул, приумноженный ночным эхом.

– Эх ты, совсем забыл! – Я поднес часы к фонарю: – Двадцать два ноль-ноль…