Двенадцать дюймов.

— Джек, — проговорила Грейс. Ее голос звучал спокойно и тихо, не выдавая ее волнения. — Ты должен идти быстрее. Я могу соскользнуть.

Шаг. Еще один. Восемнадцать дюймов. И еще шаг. Двадцать четыре.

Он больше не слышал шума улицы и хриплого дыхания Грейс. Не осталось вообще никаких звуков, кроме стука его сердца.

Тридцать дюймов.

Тридцать шесть.

Он ушел на три фута от балкона. Нож перестал колоть его ноги. Брайан уже не мог до него дотянуться.

Правая нога Джека скользнула вперед. Потом левая… И он замер. Тянулись долгие секунды, но Джек не двигался. Он остановился.

— Джек, — произнесла Грейс.

И больше ничего не сказала. Она больше ничего не могла сказать.

— Идите, мистер Келлер.

Джек не отвечал и не двигался. Его тело окаменело. Единственное, что говорило о том, что он еще жив, — его грудь медленно вздымалась и опадала.

— Мистер Келлер, я вам сказал: не останавливайтесь. У меня мало времени. Вы же не хотите, чтобы я вас догнал.

Но он не мог пошевелиться. Его словно парализовало.

— Тогда иду я, — сказал Брайан. — И вы об этом очень сильно пожалеете.

Брайан положил руку на край парапета, медленно подтянулся и встал. Похоже, он совсем не боялся и не робел.

Джек повернул голову. Это было его первое движение за минуту. Он следил за тем, как Брайан делает первый шаг по выступу в его сторону.

И он подумал: «Теперь ты мой, ублюдок. Теперь ты точно мой».

Новый план Брайана был прост. Пусть Джек Келлер протопает, сколько сможет, а он будет просто смотреть. Он знал, что страх в конце концов одолеет этого человека. Он знал, что Джек сорвется с выступа, вот и все. Девчонка долго не продержится. А пока будут разбираться, откуда взялись два трупа, его уже и след простынет. К тому же они вроде как сами упадут. Ему даже подталкивать их не придется. Так что и убийства никакого не будет. И он спокойненько уйдет.