Голова Кот по-прежнему была повернута набок, и, прижавшись щекой к полу, она смотрела на босые ноги Энне. В свете молний, которые освещали комнату короткими частыми вспышками, Кот увидела, как какая-то мягкая желтая ткань упала сверху и свернулась на полу у изящных лодыжек матери. Ее блузка. Энне глупо хихикнула, и тут же по ее загорелым ногам скользнули вниз голубые шорты, через которые она легко перешагнула.

Ноги рассерженного пальметто скребли и царапали ладонь Кот, а укики-антенны безостановочно шевелились, ощупывая все вокруг. Вульц сбросил с ног сандалии, одна из которых отлетела к кровати, едва не попав Кот в лицо. Потом она услышала звук расстегиваемой молнии. Твердый, прохладный, скользкий пальметто продолжал рваться на свободу; его круглая голова протиснулась между судорожно сжатыми пальцами Кот и завертелась из стороны в сторону. Смятые джинсы Вульца упали на пол, негромко стукнув по доскам пряжкой ремня.

Он и Энне вдвоем бросились на узкую кровать, пружины жалобно застонали, а поперечные распорки прогнулись под их объединенным весом и, надавив Кот на спину и плечи, пригвоздили ее к полу. Вздохи, шорохи, жаркий шепот, стоны, задыхающийся хрип и свирепое звериное рычание — все это Кот уже слышала, и не только в Ки-Уэсте, но и в других местах, но только из-за стены, из соседней комнаты. Она пока не совсем хорошо понимала, что это означает, да и не хотела понимать, потому что чувствовала, что такое знание принесет с собой только новые опасности, с которыми она еще не готова сражаться. Чем бы ни занимались Энне и Вульц у нее над головой, это казалось Кот пугающим и печальным одновременно, исполненным какого-то жуткого смысла, таким же необычным и непостижимо могучим, как неистовствующий за окном шторм, как гром ломающегося над заливом неба, как молнии, которые сыпались на землю с невидимого небесного престола.

Чтобы не видеть их электрического света и сброшенной кучей одежды, Кот закрыла глаза. Ей ужасно хотелось отгородиться и от запахов пыли, плесени, пива, пота и душистого шампуня Энне, но это было не так-то легко, и она принялась фантазировать, будто ее уши заткнуты воском, который заглушает громовые раскаты, стук дождя по крыше и кряхтение Вульца на Энне. Вскоре напряжение и концентрация Кот достигли такой степени, что она, наверное, смогла бы не только довести себя до состояния блаженного бесчувствия, но и протиснуться сквозь магический портал, ведущий в страну Дикого Леса.

Однако этого не случилось, и все потому, что Вульц с такой силой раскачивался на узкой продавленной постели, что Кот волей-неволей пришлось подстраивать свое дыхание под ритм, который он ей задавал. Когда под тяжестью его тела поперечины кровати прогибались, Кот так придавливало к полу, что ее слабая грудная клетка никак не могла распрямиться, чтобы пропустить в легкие хоть немного воздуха. Вдох она могла делать лишь в те моменты, когда он подлетал вверх; опускаясь же, Вульц буквально насильно заставлял ее сделать выдох.