Что касается Бэррона, то он приехал сюда, желая лично поблагодарить Хайрама Отта, побольше узнать о человеке, в которого ему предстояло превратиться, увидеть места, где тот провел детство, посмотреть на город и окрестности, которым отныне предстояло стать его «родиной». Если ему станут задавать вопросы о родных местах, он должен отвечать уверенно и точно.
Джон пытался ничем не выдать владевших им чувств, но он не сомневался: Хайрам Отт видит его насквозь. Толстяк журналист крепко обнял его за плечи, а потом отступил назад и произнес:
— Об этом будем знать только вы, я, Дэн Форд и Господь Бог, а больше — никто. И… Николас тоже был бы рад. Так что не переживайте и не изводите себя. Считайте это подарком.
Бэррон стоял, не зная, что делать, но затем все же улыбнулся.
— Хорошо. Ладно.
— В таком случае, — улыбка Отта стала широкой, как река, и он протянул Джону руку, — позвольте мне стать первым человеком, кто назовет вас новым именем Николас Мартен.
Николас Мартен снова перекатился на кровати, оказавшись лицом к входной двери. Она была закрыта и заперта на цепочку. Может, бармен ничего и не предпринял. Может, Джин Вермеер и не расспрашивал бармена о нем.
Лондон за окном гостиничного номера наконец затих.
9
9
Мартен шел по вестибюлю клиники, проталкиваясь через множество толпившихся в нем людей. Там были и врачи, и обслуживающий персонал, и родственники, пришедшие, как и он сам, навестить своих близких. Еще с десяток шагов, и он оказался в полупустом коридоре, в конце которого находился выход на улицу. Последние два часа он провел с Ребеккой, а потом поговорил с доктором Максвелл-Скот, рассказавшей ему о том, как быстро и успешно происходит акклиматизация его сестры. Ее состояние настолько улучшилось, что с завтрашнего дня она начинает посещать сеансы групповой терапии.
Ребекка опять сказала ему, что если все будет в порядке у него, то и у нее — тоже. В последнее время сестра часто говорила эти слова, пытаясь вселить в него уверенность, да и поддержать себя тоже. А он, со своей стороны, успокаивал ее, что у него все замечательно и он превосходно проводит время, отсыпаясь и знакомясь с Лондоном. Зная о том, что Ребекке нравится Клементина Симпсон, Николас со смехом рассказал Ребекке о том, как прошлой ночью, гуляя по городу, зашел в паб и наткнулся там на девушку. Ничего больше он, естественно, не сообщил: ни о том, как едва не столкнулся нос к носу с Джином Вермеером, и уж тем более о том, зачем он вообще отправился в этот паб. И конечно, для нее осталось тайной, что сразу же по возвращении в гостиницу он позвонил в Вашингтон Дэну Форду, сообщил ему о том, что видел в Лондоне Джина Вермеера, и попросил по возможности выяснить, продолжает ли полиция Лос-Анджелеса расследование по делу Реймонда.