Мартен остановился и огляделся. На город уже успели опуститься сумерки, а он, занятый своими мыслями, даже не знал, куда завели его ноги. И только посмотрев по сторонам, он сообразил, что по какой-то дьявольской прихоти судьбы оказался возле дома 21 на Аксбридж-стрит.

«Предметы», — вновь прозвучал голос в его мозгу.

Инстинктивно он сделал шаг назад, укрываясь в густой тени огромного платана. Пусть Джин Вермеер и вернулся в Лос-Анджелес, он вполне мог попросить детективов из Скотланд-Ярда установить наблюдение за этим домом и прилегающими окрестностями, а также описать им Мартена, сказав, что ему крайне необходимо поговорить с этим человеком.

Однако сейчас на улице не было видно не только людей, но даже ни одной припаркованной машины, а окна дома зияли чернотой. И этот дом, и ключи от банковской ячейки, и российское посольство, и бар «У Пентрита», и И.М., и два чартерных рейса в Лос-Анджелес, и нечто, назначенное на 7 апреля в Москве, — все эти дорожки привели в тупик.

Мартен постоял несколько секунд, а затем резко развернулся и пошел прочь. Голос в его голове все еще продолжал что-то бубнить, уговаривал не отказываться от расследования и продолжать поиски.

«Реймонд мертв! — осадил его Николас. — И в чем бы он ни был замешан, оно умерло вместе с ним. Постарайтесь смириться с этим, мистер Мартен, и живите своей собственной жизнью. Клем ведет вас в нужном направлении. Идите с ней и забудьте обо всем остальном. Потому что нравится вам это или нет, что бы ни представляли собой эти чертовы „предметы“, вам этого уже никогда не узнать».

16

16

На следующий день, в понедельник, 8 апреля, Николас Мартен подал официальное заявление с просьбой принять его в университет Манчестера на факультет ландшафтной архитектуры и дизайна.

Благодаря рекомендательному письму от леди Клементины Симпсон и — он в этом не сомневался — ее личному вмешательству в четверг, 25 апреля, он был принят в университет.

В субботу, 27 апреля, Мартен сошел с поезда на вокзале Манчестера, а в понедельник, 28-го, нашел с помощью Клем маленькую, но уютную, отремонтированную и полностью обставленную квартирку на последнем этаже дома на Уотер-стрит с окнами, выходящими на реку Эруэлл. В тот же день он подписал договор аренды и въехал в свое новое жилище. 30 апреля начались занятия в университете.

Все это произошло очень быстро, просто, без проблем и задержек, словно небеса наконец смилостивились над ним и благословили на начало новой жизни.

Шли недели, Мартен окончательно обустроился и мало-помалу начал делать записи в своем дневнике, который начал после приезда в Лондон. Они были короткими, отрывочными и крутились в основном вокруг одного и того же: «Никаких предметов, никаких голосов, никаких следов Реймонда».