Баронесса заставляла Ребекку чаще улыбаться. Но так, чтобы улыбка оставалась трогательно застенчивой, то есть такой, которая способна свести с ума мужчину любого возраста. Был еще один настоятельный совет — читать как можно больше, в особенности классику, причем на разных языках.

Преподавание одного предмета Марга де Вьен взяла исключительно на себя. Да и кто, как не она, мог рассказать о тонкостях романтических отношений? О том, как вести себя с мужчиной в обществе и наедине, как заботиться о нем, как с ним нянчиться и как его воспитывать… А еще баронесса учила ее тонкостям постельных игр, хотя и знала, что Ребекка до сих пор оставалась девственницей. Наблюдая за тем, как крепнет взаимное чувство между Ребеккой и Александром, она неустанно внушала воспитаннице, что в первую брачную ночь невесте следует быть как можно более естественной и ничего не бояться. Тогда молодожены смогут истинно насладиться друг другом, обеспечив себе ту же безмерную радость, какую испытала сама баронесса с мужем в ночь после собственной свадьбы.

Итак, за пять месяцев их общения баронесса не только окончательно уверилась в том, что Ребекка по-настоящему полюбила Александра. Конечный результат педагогических усилий превзошел все ожидания. В рекордно короткий срок из американской девчонки, годной лишь на то, чтобы присматривать за чужими детьми, Ребекка превратилась в красивую, уравновешенную, исполненную глубокого достоинства женщину. Иными словами, обрела те самые качества, без которых невозможно представить себе знатную особу голубой крови.

Из кармана шубы Николь Ротфельз раздалась приглушенная мелодия мобильника.

— Oui? Ah, merci, — ответила она и нажала на кнопку отбоя, затем обратилась к боссу своего мужа: — Месье Александр, просили передать, что ужин будет на столе через десять минут.

— Можете идти домой, — кивнул Александр. — Мы будем минут через пятнадцать.

Николь вопросительно посмотрела на баронессу.

— Влюбленные часов не наблюдают, — пояснила та, и ее дыхание, как у всех остальных, повисло облачком в морозном воздухе.

Вместе с Ротфельзами она повернула назад, и группа из трех человек двинулась к дому, чьи окна вдали манили светом и теплом.

Александр проводил баронессу взглядом. Она энергично шагала, увлекая за собой Ротфельзов, которые семенили следом по освещенному луной снегу.

С тех пор как он научился разговаривать, Александр называл ее именно так — «баронесса». А она, сколько он себя помнил, называла его не иначе как «мой милый». Их жизни тесно сплелись и теперь были неотделимы друг от друга. И все же, как бы ни сильна была его привязанность к ней, приходилось признать, что в жизни Александра есть лишь один человек, которого он любит по-настоящему.