— Но как…

— …такого ребенка отдали… как бы лучше выразиться… в американскую семью среднего достатка вроде вашей?

— Можно сказать и так.

— Видите ли, ее дедушка и бабушка во время Второй мировой войны бежали от нацистов. Вначале в Англию, потом в Нью-Йорк. Там в целях безопасности сменили имя и отказались от титулов. Так по всему миру поступали тогда члены многих королевских семей, в том числе моей собственной. Со временем дочь знатных беженцев, которую звали Мария Габриэлла, вышла замуж за Жан-Феликса Кристиана, потомственного принца датского, и пара вернулась обратно в Европу. У них был ребенок — девочка, появившаяся на свет в Копенгагене. Но ее похитили у родителей ради выкупа. Только сами похитители в конце концов струсили и передали девочку организации, которая занималась продажей детей на международном черном рынке. Кто-то из этой организации отвез малышку в Калифорнию, где ее должна была удочерить одна семья. Но сделка почему-то сорвалась. И тогда ребенка отдали в приют для матерей-одиночек. Надеюсь, вы понимаете, что этим ребенком была…

— Ребекка.

— Совершенно верно.

— А что же ее биологические родители? Сидели сложа руки?

— Увы, им не удалось найти никаких следов дочери. И со временем не осталось ничего иного, как юридически объявить ее усопшей.

— Боже правый… — Мартен обеспокоенно посмотрел вокруг. — А она знает?

— Еще нет.

Подъем стал еще круче, откуда-то донесся шум воды. Кабрера по-прежнему шел первым, опережая спутника на полшага. Сзади в лунном свете хорошо были видны клубы пара, валившего из его ноздрей. Высокий лоб, несмотря на морозную погоду, был покрыт капельками пота. Сверток снова переместился из одной руки в другую.

— Почему обо всем этом вы говорите мне первому?

— Из почтения к вам. Ведь ваши приемные родители умерли. Значит, глава семьи — вы. И я хотел бы, чтобы вы благословили наш брак. — Кабрера замедлил шаг и обернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Могу ли я считать, что получил ваше благословение, Николас?

«Господи Иисусе, — подумал Мартен, — только этого мне не хватало».

— Так вы благословляете нас или нет?

Николас Мартен смотрел на Кабреру словно завороженный. Он мог думать только о Ребекке и о том, как она любит этого человека. Ничто другое не имело значения. Совершенно никакого. Во всяком случае сейчас. До тех пор, пока не будет окончательно выяснен вопрос, кем Кабрера является на самом деле. Или не является.

— Да, — наконец выдавил из себя Мартен. — Благословляю.

— Спасибо, Николас. Теперь вы видите, почему нам было так важно поговорить наедине. — Кабрера улыбнулся. Эта улыбка шла словно изнутри и отражала какие-то тайные чувства. То ли облегчение, то ли торжество. Или и то и другое одновременно. — Вы хоть понимаете, что Ребекка станет не только моей женой, но и царицей России?