От подобной роли Александра несколько мутило, но он выражал полную готовность играть ее, во всяком случае в течение какого-то времени, которое потребуется ему для того, чтобы расширить связи и создать собственную базу власти. Вот тогда-то и можно будет медленно, поэтапно, тщательно рассчитывая шаги, активизироваться вначале в политической сфере, а затем и в военной среде. Идея заключалась в реализации народной мечты о национальном величии. Причем в этой системе ему отводилось место центрального и незаменимого элемента.

Года через три парламент будет бояться даже пикнуть, не проконсультировавшись прежде с царем. Через пять лет уже президент превратится в номинального главу государства. А через семь истуканами станут парламент и генералы, которые командуют вооруженными силами. Десятилетие спустя слово «монархия» избавится от приставки «конституционная». Тогда Россия и весь мир в полной мере поймут значение слова «царь». Оценивая деятельность Ивана Грозного, Иосиф Сталин считал, что тот был недостаточно грозен. У Александра с этим проблем не будет. Кровь уже на руках его, и он готов к тому, чтобы ее стало еще больше. Этой науке его обучали с младых лет. Баронесса была превосходным преподавателем.

Александр улыбнулся собственным мыслям, и его охватило умиротворение, которого он давно уже не испытывал. Истоки этого ощущения были вполне понятны. В конце концов трон переходил к нему окончательно и бесповоротно, гарантией чего была смерть отца. И Ребекка будет рядом с ним до конца его жизни.

Не менее ясно стало и то, что все эти тошнотворные страхи по поводу чудесного воскресения Николаса Мартена из мертвых всего лишь плод его собственного воображения. Причиной этих кошмаров была животная, почти истерическая боязнь потерять Ребекку. Подобные эмоции нуждались в жестком контроле, поскольку, если их не сдерживать, они могут попросту раздавить его.

— У тебя с собой был какой-то подарок, когда вы уходили вместе с Николасом, — донесся до него откуда-то издалека голос Ребекки.

Благодушие как рукой сняло, когда Александр поднял глаза и встретился с нею взглядом. Она сидела напротив. Баронесса уже ушла.

— Что ты сказала? — не понял он.

— Тогда, на вилле. У тебя был подарок — сверточек в цветной бумаге. Ты еще его под мышку сунул, когда вы с Николасом уходили погулять. Что там было?

— Не знаю. Не помню уже…

— Да как же не помнишь? Ты этот сверток из библиотеки принес. Положил его в бальном зале на стол, за которым мы сидели. А потом забрал, когда…

— Ах, Ребекка, о каких подарках ты говоришь? Где баронесса?