— Все продано, — сообщил Петрикофф.

— Что?

— Я говорю, картины все проданы. До единой. Музею «Рейна София» придется подождать, когда наш талантливый мальчик сотворит новые. — Петрикофф извинился и исчез в толпе.

— Дорогая, я знала, что встречу тебя здесь.

Кейт повернулась и расцеловалась с Блэр. Вгляделась в лицо приятельницы.

— Что я вижу! Кожа как у пятнадцатилетней, без следов новых подтяжек.

— Специальная терапия «Ботокс». Как ты заметила, действует. — Блэр рассмеялась, слегка приоткрыв рот. Больше ни один мускул на ее лице не шевельнулся. — Тебе тоже следует попробовать.

— Боюсь, что без родителей перестанут пускать на вечерние сеансы в кино.

— Все шутишь. — Блэр надула губы. — А старость — это совсем не шутка. Потом поймешь.

А когда шестидесятилетняя дама рядится под шестнадцатилетнюю, это как называется? «Хотя, кто знает, — подумала Кейт, — как я буду рассуждать через десять лет, когда кожа по-настоящему начнет обвисать. Тоже, возможно, захочется вернуть молодость».

Между ними втиснулся Уилли. Поздравления, поцелуи. Кейт радовалась и печалилась одновременно. Если бы только Ричард мог сейчас разделить с Уилли его успех. Ведь он был первым коллекционером, купившим картины тогда совсем неизвестного художника.

— Все изумительно, — сказала Блэр, — но у меня для твоих работ нет стен. Они такие огромные. Не сделаешь ли парочку поменьше?

Уилли расплылся в улыбке.

— Там, дальше, выставлены рисунки. Они небольшие.

Кейт внимательно оглядывала посетителей выставки, сама не зная зачем. Увидела Нолу, она с кем-то разговаривала. Все хорошо, но на душе неспокойно. Почему? Может, просто от волнения, духоты или это отголоски недавних ужасов? Но подобное ощущение было ей знакомо со времен службы в полиции, когда она нападала на след. Блэр куда-то исчезла, Уилли оживленно беседовал с директором одного из музеев. Кейт отошла. Помахала, пытаясь привлечь внимание Нолы, но та не заметила, увлеченная разговором с каким-то молодым человеком, который стоял спиной к Кейт. Нола улыбалась, возможно, даже флиртовала. Скорее всего это д'Агостино, арт-критик, который уже давно был неравнодушен к ней. «Пусть девушка потешится, — подумала Кейт. — А мне нужно — первое, сегодня ночью хорошенько выспаться, а второе, съездить во Флориду, посидеть недельку на веранде со свекровью, полюбоваться фламинго».

Потом начали один за другим подходить художники, кураторы, арт-критики и просто добрые знакомые. Многих Кейт не видела уже много недель. Говорили о музейных выставках, фильмах, знакомых художниках, кинорежиссерах, поэтах, и вскоре тревога отступила.