Генри поравнялся с нами. Я повернула голову и ободряюще улыбнулась Хелен. Точнее, я надеялась, что моя улыбка выглядит именно так. Хелен пробовала приподниматься и опускаться в седле в унисон с движениями лошади, но слишком старалась и не всегда попадала в такт. По ее словам, ей доводилось кататься верхом, но она не умела ни скакать галопом, ни прыгать через препятствия. Однако Хелен была настоящим бойцом и умела стоически переносить трудности.

– Куда мы направляемся? – спросила она, стараясь перекричать цокот копыт. Я обрадовалась, что Хелен достаточно расслабилась для того, чтобы проявлять любопытство.

– На север, через долину Кергорд, к Boy, – ответила я. – Там одна моя подруга держит пару лошадей. Она позаботится о Чарльзе и Генри, пока я не смогу их забрать.

– Туда проложена дорога? – с надеждой спросила она.

Мы проезжали мимо старой Уэйсдейлской мельницы, впоследствии перестроенной под картинную галерею, и я заметила свет в окнах соседнего дома.

– Нет. Мы еще с километр проедем по шоссе, затем примерно полтора километра по проселочной дороге, а потом окажемся в чистом поле.

Хелен замолчала, очевидно, пытаясь представить себе возможные последствия ночных скачек в чистом поле.

– Ты уже ездила этой дорогой?

Я кивнула, благоразумно решив умолчать о том, что в тот единственный раз, когда я ездила верхом через долину Кергорд, ярко светило солнце, рядом был опытный местный Проводник, а моя лошадь была абсолютно здорова.

– И долго нам еще ехать?

– Пару часов.

– Надо было взять с собой еду.

Я тоже была ужасно голодна. Лучше и не вспоминать, когда я ела в последний раз. Но, раз вспомнив, я уже не могла не думать об этом и быстро прикинула, что около двенадцати часов назад, во время поездки в автобусе, я съела сэндвич с курицей и майонезом. Вспоминая содержимое холодильника Даны, я горько сожалела о своей щепетильности.

В полумраке начали проступать очертания каких-то темных предметов. Их было немного, и на голой равнине они казались совершенно неуместными. Это были деревья. Площадь лесопосадки Кергорд всего около восьми-девяти акров, и это, пожалуй, единственная лесистая местность на Шетландских островах. По крайней мере, других я не знаю.

Теперь мы скакали по ковру из сухих прошлогодних листьев, и цокот копыт сменился хрустом. Когда я в прошлый раз ехала этой дорогой, проводник рассказал, что поздней весной сквозь мертвые листья прорастают крохотные желтые соцветия чистотела. Я пыталась разглядеть их, но из-за туч и густых крон деревьев в посадке было слишком темно. Хлопанье крыльев и разноголосое карканье напугали лошадей. Громко возмущаясь тем, что мы осмелились потревожить их покой, в ночное небо взвились грачи.